Я коснулась кольца Сивиллы, она натянуто улыбнулась.
— Как хорошо. Пройдемся по саду?
Она говорила так, словно играла роль, как и было, ведь она играла роль королевы. Ее желание было нашим приказом. Решив, что я соглашусь, ее служанки побежали за плащом для королевы и парой изящных деревянных башмачков, чтобы защитить ее расшитые туфли от грязи и дождя.
— Нет, мы хотим быть одни, — сказала Сивилла в ответ на шепот, пока ее одевали. Она шагнула вперед и кивнула мне. — Идем?
Она шла как королева, пока мы не выбрались в сад, никого не осталось вокруг. Башмачки стучали по влажному камню, она обняла меня.
— Люси! Я так рада тебя видеть. Все только и говорят о твоем сражении с тем жутким змеем, как вы с Натом одолели его вместе, и мне так жаль, что стражи заперли нас и не дали мне пойти к тебе. А потом они сказали, что ты была на собрании, и…
— Ничего, — я обняла ее. — Я тоже рада тебя видеть.
— О! — она отскочила, светлые пряди подпрыгнули под ее капюшоном. — Что-то меня ужалило.
— Что? — встревожилась я.
— Думаю, вот это, — она указала на меня.
Я опустила взгляд и увидела мутный красный камень, что был моим по праву как Певчей, камень, что когда-то защищал меня от Дикой магии. Он качался на серебряной цепочке, выбрался из-под моего корсета, и теперь его было видно.
— Уверена, что это? — удивилась я. Целый камень мог пронзить болью тех, кто трогал его, но не Певчую или тех, кому она по своей воле давала камень. Но мой камень был в трещинах, я носила его для безопасности. Но он смог бы лишь слабо уколоть, да и то вряд ли.
— Я уверена, — Сивилла с опаской смотрела на мой камень. — По-моему, ты говорила, что в нем не осталось магии.
— Не осталось.
— Если он жжется, значит, осталась, — уверенно сказала Сивилла. — Дай-ка еще раз, — она осторожно коснулась идеально ухоженным пальчиком. И отдернула руку. — Да, там что-то есть. Он не заглушает песни?
— Ни капли, — бодро сказала я. — После того, как он треснул, все звучит одинаково, при мне он или нет. Но прости, что он тебя задел, — я спрятала камень. — Идем в сад, там можно поговорить свободнее.
— Да, — Сивилла взяла меня за руку. — В такой день там никого не должно быть.
Она была права. Из-за дождя в саду не было никого, кроме мужчины, уверенно идущего в дальнем конце с тачкой. Обойдя его, мы отправились в лоджию, дождь стучал по плащам, ветер задувал его между колонн.
— Это была любовь с первого взгляда? — негромко сказала Сивилла.
Я взглянула на нее, отвлекшись мысленно на вопросы, что нужно было задать ей. Любовь? О чем она… О. Встреча с Натом на «Дорсете».
— Нет, — сказала я. — Это была катастрофа.
Она помрачнела.
— О, нет. Вы поссорились?
— Да, — сказала я. — Но дело не только в этом. Мы так долго были порознь, что едва узнаем друг друга. Я изменилась, и он тоже.
Сивилла просияла.
— Но это ведь было ожидаемо? Вы скоро снова привыкнете друг к другу. И это, — она улыбнулась, — даже волнительно, а не плохо, да? Я знала Генри с детства, но, когда он надевает корону и мантию, правит, я словно вижу нового человека. Это интересный опыт.
Я покачала головой, мы шли по лоджии.
— Может, для тебя. Но не для меня.
Хоть я так и говорила, я не знала, правда ли это. Хотелось ли мне вернуться назад во времени? Мне не нравилось расстояние между нами, но я восхищалась тем, каким стал Нат. Даже больше, чем восхищалась.
— Ты все еще его любишь, — Сивилла сжала мою руку. — Я вижу по твоему лицу.
Я не хотела раскрывать столько всего. Остановившись у колонны, я посмотрела на идеальные квадраты сада, кусты были ухожены и блестели от дождя.
— Возможно. Но одной любви мало.
— Почему?
Я удивленно посмотрела на нее.
— Ты должна понимать, Сивилла. Посмотри на себя. Ты вышла замуж за короля, это изменило твою жизнь. Брак с Певчей изменит жизнь Ната. Тебе ведь не нравится? Тебе приходится быть королевой, хочешь ты того или нет. У тебя больше нет свободной жизни по твоим правилам. Тебе это не нравится, так ведь? Это делает тебя несчастной.
Сивилла прикусила губу.
— Это так очевидно?
— Другу — да. И кто тебя обвинит? Ты — свободная душа, а теперь тебе нужно соблюдать протокол каждую минуту. За тобой следит двор и все вокруг.
— О, все вокруг, — мрачно сказала Сивилла. — Не напоминай, — мы пошли по лоджии дальше. — Одно непродуманное слово, и они осмеивают меня. И фрейлины бывают ужасными. Половина из них только и ищет доказательств, что я — «безумная королева», как меня прозвали люди, — она замолчала и тихо добавила. — Но я люблю Генри. И потому можно стерпеть все.