Габриэлю нравилось играть в эксперта, он был рад объяснить.
— Некоторые ученые говорят, что все небесные тела — солнце, луна, планеты и даже звезды обладают своей уникальной музыкой. Пифагор писал об этом, как и Платон, и многие другие. Некоторые считали это метафорой, способ описать теории в математике и астрономии. Но остальные говорят, что это именно музыка, — его ладонь придвинулась, оказавшись близко к моей.
Я отдернула свою руку.
— Никто не связывает это с водой?
— Нет, насколько я читал, — признался он. — Но луна управляет приливами, так что есть связь с океаном. Если подумать, стоит поискать об этой музыке у Парацельса…
— Он писал об элементалях?
— Да. Хотя он больше известен книгами по алхимии и медицине.
От упоминания алхимии я села прямее. Об этом я не думала, а стоило.
— Парацельс думал, что алхимия может дать людям власть над элементалями?
Пальцы Габриэля скользили по подлокотнику.
— Он думал, что настоящий мастер может делать невидимое видимым. И да, это могло дать власть над некоторыми элементалями.
— Он не говорил, как?
— Нет.
Тупик. Но не без подсказок. Могла ли алхимия быть замешана в головоломке? Кого спросить, как не человека рядом? Габриэль был одним из лучших алхимиков королевства, хоть он и поклялся оставить активную деятельность, после того как таланты сыграли с ним злую шутку в прошлом году.
— Габриэль, вы не знаете, может ли алхимия объяснить происходящее?
Его карие глаза вспыхнули.
— Думаете, я не сказал бы этого раньше? — в его голосе звучали обида и гнев. — Я выражал верность тысячами способов королю и вам. Как еще мне проявить себя?
Видя его расстройство, я забыла об осторожности. Моя ладонь легла поверх его.
— Я не сомневаюсь в вашей верности. Я просто надеялась, что вы вспомните какую-нибудь мелочь, которая сможет нам помочь. Может, вы что-то слышали от друзей-алхимиков…
— У меня нет таких друзей, — он обхватил мою ладонь, его глаза пылали. — Больше нет. Клянусь вам, я оставил это искусство. Поверьте мне.
— Верю, Габриэль. Верю, — я отпустила его ладонь, но он меня не отпускал.
— Не думаю, что вы меня понимаете, — его глаза были полны эмоций. — Певчая…
Дверь библиотеки за нами раскрылась. Я отпрянула от Габриэля и развернулась, юный Баррингтон ворвался в комнату, как сорвавшийся жеребец.
— Быстрее. Певчая! Мы вас везде ищем, — с сияющими глазами, задыхаясь, он широко улыбался мне. — Мы кое-что нашли.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ:
ЗА ВУАЛЬЮ
«Кое-что» оказалось женщиной.
— Мы ее еще не взяли, — голос капитана Кноллиса звенел в комнате стражи, но он замолчал, увидев Габриэля, пришедшего со мной. Я кивнула, он смирился с присутствием Габриэля и продолжил. — Говорят, она — та, кого вы ищите, мудрая женщина, работающая с водой. Она скрывается, но мы узнали, где она живет. У реки.
— Люди зовут ее кудесницей, — добавил Баррингтон. — Они платят ей за помощь.
— И говорят о странных ритуалах, — сказал Кноллис. — О подношениях на берегу реки и подобном. И она зовет себя Мелисандой.
Это меня удивило. Мелисанда — второе имя Мелузины. Может, здесь была связь с Певчей.
— Хотите, чтобы мы привели ее? — спросил Кноллис. — Или хотите пойти к ней сами?
— Я пойду, — так я узнаю больше. Если она использует магию, хоть какую-то, то я не хотела, чтобы мои люди столкнулись с ней без меня.
Прислоняясь к стене, Габриэль слушал Кноллиса в тишине. А теперь повернулся ко мне и сказал:
— Я пойду с вами.
Я замешкалась, сомневаясь, что это правильно. Наверное, он увидел мое замешательство, потому и продолжил:
— Можете послать меня первым. Я притворюсь, что мне нужны ее услуги. Это ее отвлечет.
— Неплохая мысль, — Кноллис посмотрел на Габриэля с одобрением. — Может, так мы застанем ее врасплох.
Мне пришлось согласиться.
— Стоит обдумать это.
Баррингтон посмотрел на Габриэля, обидевшись, что все внимание забрал он.
— Я могу сделать это, Певчая. Пошлите меня.
Я покачала головой. Актером Баррингтон не был. Его открытое лицо выдавало все его эмоции. А у Габриэля был дар играть роль.
— Я хочу, чтобы ты был с теми, кто окружит дом, — сказала я Баррингтону. Но вы должны быть скрыты, пока мы с лордом Габриэлем не войдем.
— Я думал, я пойду один, — сказал Габриэль.
— Есть идея получше, — сказала я ему.
И мы составили план.
† † †
Мои люди доложили, что Мелисанда жила я темнейшей части грязного переулка в самом неуважаемом районе у причала святой Катарины, и они не соврали. Когда мы с Габриэлем добрались туда, он постучал в дверь и скривился, наступив на что-то гадкое своими аккуратными туфлями. Я стояла за ним и была рада, что шарфы и большой капюшон закрывали почти все мое лицо. Они служили для прикрытия, но помогали и защититься от запаха. Весь переулок был полон воняющего мусора, дождевая вода собралась там и превратила все это в гадкую кашу.