Разорвут ли они Ната, когда найдут? Нет. Пока они могли давить им на меня.
Я надеялась, что была права.
Шли часы, неземные крики все раздавались. Я прислонилась к стенам, пещеры, пытаясь не спать.
Я не должна спать.
Но против своей воли я провалилась в беспокойный сон.
† † †
Сначала я подумала, что шепот мне снится.
— Люси…
«Нат», — сонно подумала я.
— Люси, ты меня слышишь?
Я моргнула. Я не спала. Голос был настоящим, и он доносился из дальней части пещеры. Я вскочила на ноги.
— Нат?
Высоко из теней донесся ответ:
— Тише. Не шуми, любимая. Никто не должен знать, что я здесь.
Любимая. Это мне снится? Я прошла в ту часть пещеры, но не видела Ната.
— Я наверху, — прошептал он. — Здесь дыра.
В потолке? Только там я не проверила, потому что не дотянулась. Даже сейчас я не видела ее в тенях. Но Нат заговорил снова, и голос звучал надо мной.
— Я не смогу пролезть, но могу тебя поднять. Моя левая рука побаливает, но выдержит.
— Что они с тобой делали? — спросила я.
— Не о чем переживать, — Нат никогда не любил привлекать внимание к своим ранам.
— Как ты выбрался? — спросила я.
— Как только я смог идти, пара стражей меня отпустила. Они ненавидят Прессину, и не они одни. Похоже, мы оказались посреди гражданской войны. Береги голову, я попробую дотянуться до тебя.
В темноте я не видела его руки, но коснулась длинных пальцев, сильных и в мозолях.
— Вот так, — он обхватил мои запястья. — Пригнись.
Через миг я полетела к потолку. Удар, и я выбралась по пояс, но бедра задели камень. Я подавила вскрик. Еще рывок Ната, я извернулась и пролезла в каменистую темноту.
— Почти, — ладони Ната соскользнули с моих запястий на пальцы. Он потащил меня за угол в пещеру, где блики отдаленного зеленого света позволили нам разглядеть друг друга. На его челюсти был синяк, рукав был разорван, но Нат был целым, в его взгляде на меня были радость и жар. Я сглотнула. Ситуация была ужасной, но рядом с ним было хорошо, ощущать его тепло, видеть этот его взгляд.
— Нат?
Он прижал палец к моим губам. Я таяла.
— Нужно спешить, — тихо сказал он. — Стражи обещали отвести нас в укрытие, но времени мало.
— Где они?
— Близко, но пути здесь — лабиринт. Хотя я его пока помню.
Я в это верила. У него был дар ориентироваться в лабиринте. И это пригодилось. Даже в тусклом свете я видела с десяток проемов, ведущих неизвестно куда.
Но я мешкала.
— Стражам точно можно доверять?
— А у нас есть выбор?
Он был прав. Нужно было попробовать. Я пошла за ним в один из черных проемов.
Через пару шагов он замер.
— Я забыл.
— Что?
— Камень… Прессина может тебя с ним выследить.
— Выследить?
— Да. Стражи так сказали. Они сказали, что его нужно сразу снять, чтобы она тебя не нашла.
Я посмотрела на него. Почти весь он был в тени, но глаза поймали блеск из пещеры. И свет показал подлое удовлетворение. Это были глаза Ната, но выражение Мелисанды…
Я побежала.
Ругаясь, она бросилась за мной.
— Отдай камень! — ее голос теперь был похож на ее — выше, старше и полный яда.
Задыхаясь, я бросилась в дыру, где было мерцание света. Хороший признак или плохой? Я не знала, но зато бежала не во тьме. Я бежала как можно быстрее. Сзади раздавались крики. Мелисанда звала на помощь? Я могла лишь надеяться, что она врала, что Прессина может отследить меня камнем, как врала и насчет всего остального.
Не шуми, любимая…
Какая же я глупая. Но времени думать об этом не было. Дыра стала туннелем, сзади слышались шаги.
Беги.
Через несколько ярдов коридор разделялся. Я побежала вправо, потому что там было шире.
Двадцать ярдов спустя я попала в широкую сияющую пещеру. Сотни столбов поднимались, как большие оплавленные свечи, но стены были гладкими. Я не видела выхода. Я не могла вернуться, меня догоняла Мелисанда.
Я скрылась за одним из столбов. Вскоре Мелисанда вбежала в зал.
Она остановилась.
— Я знаю, что ты здесь, Певчая, — ее голос отдавался странным эхом. — Я видела. Ты не выстоишь. Я позвала на помощь, и Матери скоро придут. Даже если они задержатся, не важно. Я с тобой справлюсь.
Я выглянула из укрытия. Она ходила у столбов у входа. И в ней все еще было что-то от Ната, хотя все больше становилась с собой. Я беззвучно спряталась.
— Я верно служила Матерям, — продолжала Мелисанда, — и Прессина наградила меня. У меня есть сила. И все из-за твоей глупости.
Я стиснула зубы. О чем она?
— Да, глупости, — повторила она, смакуя слово. — И твоей матери. Прессина все рассказала мне. Это Дикая магия твоей матери привела ее сюда. Когда твоя мать спела, защищаясь от тенегримов, она пробудила что-то древнее и сильное в водах неподалеку, что-то, любящее Других, любящее вас, то, что помнило время, когда вы все были одним. И песня воды, что спела твоя мать, была одной из древних, песней безопасности, которую Певчие использовали, проходя стену между мирами.