Сивилла закатила глаза.
— Клеменс все хочет доложить Нату. Она хорошая, одна из моих любимиц, но она месяцами думает о нем. Ты не слышала?
Нет.
— Это очень утомительно, — продолжила Сивилла. — Ее отец, граф Тунбридж, никак не пресекает ее увлечение, и это только разжигает огонь. Клеменс днями напролет говорит о Нате. Лучше бы она прекратила, — она криво улыбнулась мне. — Я не против, если бы ты так делала. Но ты о нем не говоришь.
Я пожала плечами.
— Нечего говорить. Наши пути разошлись.
— Так ты и говорила, — скептически отметила Сивилла, — но я не верю. Ты не давала мне задавать вопросы…
— И мне, — добавила Норри.
— Но у меня есть глаза, — продолжала Сивилла, — и это не выглядит как расставание. Ты приходишь во дворец, только когда Нат уезжает, и покидаешь дворец до того, как он вернется, и так всегда. Так уже больше года. Ты даже ему в лицо не можешь смотреть?
Я хотела возразить, но не могла, ведь Сивилла была передо мной.
Ее сережки покачивались, Сивилла взяла меня за руку.
— Люси, что бы ни случилось, ты можешь рассказать мне. Мы друзья, — я молчала, ее рука замерла на моей. — Я… думала, мы ими были.
— И есть, — быстро сказала я, но она убрала руку.
— Тогда расскажи, что не так между тобой и Натом.
— Не важно, — не сдавалась я.
— Важно, — ее голос был напряжен. — Но ты как Генри. Вы оба думаете, что можно скрывать от меня вещи. Если я задаю вопросы, вы гладите меня по голове и отворачиваетесь. Думаете, что проявляете доброту, видимо. Но я не собачка, Люси. И не глупая. Я знаю, когда от меня скрывают правду.
Тогда что она думала о Генрихе? Обо мне?
— Милая, — начала Норри, потянувшись к Сивилле. — Она и мне ничего не говорит.
Печаль Норри причиняла боль, как и отчаяние Сивиллы. Такой ценой я ограждала людей, которых любила. Это было тяжело для них и для меня. Но как я могла рассказать им правду?
Я подняла голову и обнаружила, что Сивилла смотрит на меня.
— Ты мне не доверяешь, Люси? — сказала она. — Так все время после того, как ты стала работать на Генри. Я знаю, что ты хранишь секреты королевства, но ты закрыла все. И я знаю лишь, что ты ненавидишь Ната…
Я вздрогнула. Едва заметно, но Сивилле этого хватило, и я не успела отвести взгляд. Я забыла, что она хорошо меня читала.
— О, Люси, — ее недовольство превратилось в сочувствие. — Он тебе еще важен, да? Что бы ты ни говорила.
Как все исправить? Стоило держать от нее в стороне, как я делала этот год.
Я искала слова, а Сивилла, торжествуя, сказала:
— Надежда еще есть.
— Нет, — мне не нравилось, куда она клонила.
— Вы созданы друг для друга, — сказала Сивилла, не слушая меня. — Если он тебе важен, надежда еще есть. Мы еще можем вас свести, — она замерла из-за новой идеи. — Я могу этим заняться.
Я в ужасе посмотрела на нее.
— Нет.
— Но я буду рада помочь, — она подпрыгнула в своих ярких туфельках, как она делала в счастливые дни, и радостно улыбнулась мне. — Прошу, позволь.
— Нет, — мой голос дрогнул. — Не ходи к нему, Сивилла. Оставь его. Оставь одного.
Сивилла и Норри смотрели на меня.
Первой заговорила Норри, ее голос был полон тревоги, ведь она всегда думала, что Нат не может поступить неправильно.
— Дитя, я должна знать. Что сделал Нат, что ты так выглядишь?
Мое горло горело. Что я могла сказать?
Сивилла тут же пошла в защиту.
— Мне сказать Генри, что ему нельзя доверять? Он послушает меня, будь уверена. Я его заставлю выслушать.
— Нет! — только не это. — Сивилла, прошу…
Но мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что она не отступит. Если она разрушит уверенность короля в Нате, все мои старания будут напрасными.
Игра шла. И я должна была рассказать им правду.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ:
РАСКРЫТАЯ ПРАВДА
Я слышала, как сзади трещит огонь. Уголек выпал из-за решетки. Я подняла голову, Сивилла и Норри все еще смотрели на меня.
— Нат не сделал ничего страшного, — сказала я. — Это правда, обещаю. Но расстаться было его идеей, не моей. Он сказал не писать ему, просил держаться подальше, пока он при дворе.
Сивилла опешила.
— Не понимаю.
Норри была потрясена не меньше нее.
— Зачем Нат это сделал?
Я с усталостью понимала, что все должно раскрыться. Не было шанса избежать этого.
— Потому что он считает, что у него нет статуса для отношений со мной. Он сказал, что ему нужно доказать, что он сам может стоять на ногах, а он не может этого, пока я рядом. Люди подумают, что я продвигаю его.