Я смотрела на нее и боялась шевелиться. Как я могла попасть вот так? И что будет тогда с Натом?
Тяжело дыша, Прессина смотрела на меня змеиными глазами.
— Что, притихла? Твой язык все еще змеиный? — она рассмеялась. — Предлагаю обмен на его жизнь.
Нат повернул голову и пытался говорить. Она закрыла хвостом его рот.
— Да, сделку, — сказала Прессина. — Немного споешь для меня, и твой друг свободен. Мы отправим его в мир невредимым.
Мы уже это проходили.
— Если я соглашусь, ты утопишь мир, используя меня. Он все равно умрет.
Прессина замерла, а потом издала смешок.
— Да, боюсь, так и выйдет. Могу предложить другие условия. Этот друг ведь тебе не просто друг?
Мое сердце колотилось.
Она смотрела то на меня, то на Ната, сузив глаза.
— Ты любишь его, но он не любит тебя. Ему не нравится твоя магия, он боится, что ты — чудовище. Так говорят в твоем мире. Мне рассказала Мелисанда.
Мои щеки пылали.
— Думаешь, я не знаю, как это? — тихо сказала Прессина. — Любимый называл меня чудовищем. Но в моем мире у меня есть сила изменить это. Я могу заставить его полюбить тебя.
Не слушай. Не слушай.
Но ее шелковый голос уговаривал:
— Спой для меня, Певчая, и я сберегу его для тебя. Дам тебе слово. Мне нужно немного твоей силы, чтобы закончить работу, а потом я обещаю дать тебе то, что ты хочешь. Он забудет верхний мир, будет заботиться только о тебе. И вы будете счастливы, куда счастливее, чем могли быть на Земле.
Я пыталась закрыть уши, но голос манил слишком сильно. Я невольно представляла, как Нат меня любит, и мы вместе…
— Зачем тебе Земля? — прошептала Прессина. — Люди не доверяют тебе. Они ненавидят и боятся тебя. Ты не оттуда. Только здесь ты можешь быть счастлива. Только здесь он тебя полюбит.
Я кивала. Но потом я увидела глаза Ната, огромные и злые. Я испуганно застыла. Даже если Прессина говорила правду, как я могла пожертвовать волей Ната, его разумом, жизнями всех на Земле, чтобы получить любовь? Даже не любовь, а ее дешевую имитацию.
Прессина увидела только кивок.
— Да-а-а-а. Верно, Певчая. Снимай камень, спой для меня, и ты будешь счастлива.
Я кивнула. Пальцы нащупали цепочку и потянули. Выбор был ужасным, но я приняла решение.
— Да-а-а-а, — показался змеиный язык, кольца ослабили хватку.
Сорвав кулон, я закричала:
— Прыгай, Нат! — Дикая магия обрушилась на меня, я пела песню изменения изо всех сил и бросила камень в Прессину.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ:
УЙТИ
Прессина извернулась, Нат прыгнул, а я изменила песню, я меняла не себя, а камень. Я вложила в пение весь свой гнев, всю ярость, всю любовь к Нату, и камень рос, чтобы уместить все. Он полетел в Прессину, будучи размером с булыжник, увернуться от него не получилось бы.
Она взорвалась с визгом, что заглушил Дикую магию. От взрыва содрогнулась пещера. Нат все еще был в ее плену, он отлетел в вихре чешуи.
Камни падали с гудящих стен, я звала Ната. Я убила и его?
Вихрь отпустил его, он упал на пол пещеры. Уклоняясь от камней, я бежала к нему, но я запнулась и упала. Я нащупала свой камень, маленький, тусклый, на нем было еще больше трещин, но он все еще был единым и на цепочке.
Я надела кулон, но он не заглушал музыку, а я уже привыкала к ней. Хоть я ее не понимала, голова уже не кружилась.
Я поднялась на ноги и поспешила к Нату. Он был без сознания, в ожогах и синяках, конечности торчали под странными углами. Я заплакала. Он еще дышал, но надолго ли?
Я озиралась, пытаясь понять, чем помочь ему. Я увидела тело змеиной змейки, маму. Мелисанду было едва видно под камнями. Одо был у камня, где стояла мама…
Смерть. Смерть была всюду.
А потом пение.
Музыка полилась из пещерок и проемов. Я не понимала фразы, но ее настроение и темп были не такими, как у отряда Прессины.
Вскоре в пещеру ворвались морская звезда, акулы и кальмары, они танцевали вокруг меня радугой цветов. Вскоре все место мерцало яркими существами, они меняли цвета, полоски и точки.
— У тебя получилось! — кричала стайка рыбок.
— Ты убила Прессину!
— Ты освободила нас!
— И мы помогли, — гордо сказало существо с зубами акулы. — Мы одолели остальных.
— Последние сдались со смертью Прессины, — сказал мне кальмар. — Без ее магии, направляющей их, они забыли, зачем сражались с нами.
Рыбки радовались.
— Но ты не рада, — морская звезда подплыла ко мне. — Ты печальна?
— Мой друг умирает, — я указала на Ната, давясь словами. — Мама умерла, и Одо…
— Тише, — сказала морская звезда. Она пролетела надо всеми павшими, даже Мелисандой, и вернулась ко мне. — Под камнями мертва, как и Одо. Боюсь, твоя мама тоже.
Мое сердце сжалось.
— Но твой друг еще не умер, — сказала морская звезда. — Нужно что-то сделать для него.
— Мы можете? — спросила я.
— Мы попробуем, — сказала она. И запела.
Песня молнией передавалась от существа к существу. Вскоре вся пещера пела. Мелодия надежды сжала мое сердце, как и вид существ, окруживших Ната, словно одним присутствием они могли передать ему свою силу.
Был ли шанс спасти его? На Земле — нет. Но здесь, может, надежда оставалась.
Я запела с ними.
Музыка кружила по комнате, и начало изменение. Но не в поющих, а в тех, кто лежал. Синяки и ожоги Ната пропали. Конечности выпрямились. Но музыка утихла раньше, чем он задвигался или заговорил.
— Не останавливайтесь, — попросила я.
Морская звезда помахала уголком.
— Мы сделали все, что могли, Певчая. Ему сложно быть в Глубинах. Стражи, что помогли ему сбежать, говорят, что ему было сложно двигаться в эфире, и он ранен. Если хочешь, чтобы он исцелился, забирай его в свой мир.
Золотая рыбка шепнула мне:
— Нет гарантии, что он исцелится и в твоем мире. Он очень слаб. Но там ему будет лучше, чем здесь.
— Как мне забрать его туда?
— Мы поможем тебе пройти стену между мирами, — сказала морская звезда. — Остальное будет зависеть от тебя. Но нужно спешить. Песня твоей мамы уже не сдерживает брешь в стене, и она сужается. Вскоре вы не сможете пройти. Идем!
Пока звезда говорила, два угря, нежно напевая, подхватили Ната большими плавниками и понесли.
Я развернулась.
— Но моя мама…
— Мы упокоим ее и остальных песней, — нежно сказала морская звезда. И некоторые существа запели странную и сладкую песню, от которой у меня снова потекли слезы.
Мама вернулась в человеческий облик, ее тело пострадало, но лицо было спокойным.
Ожоги Одо исчезали, он весь исчезал. И теперь исчезала и моя мама…
— Погодите, — я подбежала к ней. Я едва видела ее щеку, но опустилась, поцеловала ее и ощутила ее кожу, нежную и холодную под моими губами. На миг мы снова были вместе. А потом музыка стала выше, и она пропала.
Я плакала, но морская звезда звала, я была нужна Нату. Я взяла звезду за уголок, и мы поспешили по коридору, угри несли Ната за нами. Бледно-зеленый свет становился темнее: темно-зеленым, цвета мха, черным.
Мы остановились, и морская звезда указала на темный проем перед нами.
— Здесь стена тоньше всего, дыра старее всего. Пронесешь его?
— Как? — спросила я.
— Просто держи за руку, — сказала морская звезда. — Этого хватит.
Я обхватила ладонь Ната, он не отвечал.
— Готова? — спросила морская звезда.
Я замешкалась.
— Теперь все зависит от меня?
— Да, — сказала звездочка. — Наберись смелости. Слушай!
Я закрыла глаза. Из темноты доносился звук знакомой Дикой магии. Она звала меня домой.