Через несколько минут дверь открылась, и в комнату втолкнули Мери Хьюм. В дверном проеме за ее спиной мелькнуло взволнованное лицо Ли. Женщина дрожала от злости, она была белая как мел.
Прежде чем она успела открыть рот, Меллори сказал:
– Очень сожалею, что пришлось вас побеспокоить, миссис Хьюм, но один из моих офицеров очень хотел вас видеть.
Ее брови поползли вверх, и в этот момент Меллори сдернул плащ-палатку. Она тупо уставилась на то, что лежало на столе. Лицо ее застыло. Вдруг она начала покачивать головой из стороны в сторону, губы ее задрожали. Ли поддержал ее сзади обеими руками:
– Не стоило так, полковник...
– Идите к черту. И можете прихватить ее с собой.
Он повернулся и бережно прикрыл Грегсона плащ-палаткой.
Послышался далекий раскат грома, сверкнула молния. Меллори бросил стек и берет на кровать, открыл ставни и вышел на веранду. В этот момент с неба хлынул дождь. Воздух наполнился шипением дождевых струй. Он глубоко, полной грудью вдохнул посвежевший воздух, как вдруг тихий голос за спиной сказал:
– Когда начинается дождь, ночной воздух вреден, полковник.
Сувон стояла в двух шагах от него, у перил. Молния сверкнула снова и выхватила ее лицо из темноты. Черный вышитый дракон на пунцовом шелке платья казался живым шевелящимся чудовищем.
– Я ждал, что ты придешь.
Она подошла к нему так близко, что он почувствовал теплый аромат ее тела и твердость ее маленьких грудей. Сувон обняла его одной рукой, призывно полуоткрыв рот, и он тихо спросил:
– Зачем ты сказала Грегсону, что в доме у Сабала прячется раненый партизан?
Его руки скользнули вдоль ее спины. Она сжалась в комок и напряглась, как струна, потом испуганно вскрикнула и бросилась бежать. Молния выхватила из темноты бегущую фигуру и вставших полукругом солдат с сержантом Теваком у другого края лужайки. Тевак схватил ее, и небо снова раскололось страшным ударом грома, от которого задрожала земля. Крик прорезал громовые раскаты. Сильные руки толкнули ее вверх по ступенькам.
В комнате Меллори зажег лампу, пододвинул стул и сел. Мокрое платье Сувон прилипло к телу, лицо было бледно. Тевак толкнул ее вперед.
– Сегодня вечером ты уже приходила на командный пункт в обход, через сад. Ты сказала лейтенанту Грегсону, что в доме Сабала спрятан раненый бандит.
Она отрицательно качала головой.
Меллори продолжал:
– Не пытайся протянуть время глупым враньем. Дежурный капрал слышал ваш разговор.
Слезы потекли по ее щекам.
– Грегсон мертв, но тебя я в этом не виню. Виноват тот, кто приказал тебе. Кто он? Не бойся. Я позабочусь о твоей безопасности.
Она отчаянно затрясла головой и попыталась вырваться из железных рук Тевака. Малаец поднял брови. Меллори кивнул, и Тесак резко ударил ее кулаком в лицо. Она отлетела в угол и повалилась на кровать. Губы Сувон были разбиты в кровь, нескольких передних зубов не хватало.
– Две недели назад твои дружки сровняли с землей католическую миссию и зарезали тринадцать девчонок, – спокойно продолжал Мел-лори. – В июле они пустили под откос поезд, убили и искалечили около сотни крестьян. Твоя смерть – ерунда по сравнению с этим. Теперь либо ты расскажешь все, либо Тевак отделает тебя так, что, клянусь, тебе всю жизнь будет страшно подойти к зеркалу.
Тевак расстегнул ремень, и она слабо затрясла головой, невнятно бормоча разбитыми губами:
– Мистер Ли. Это мистер Ли...
Ли внимательно рассматривал свое лицо в зеркале. Он стоял в ванной, держа в руке пинцет. Аккуратно выдернув рыжеватый волосок из верхней губы, открыл большую бутыль лосьона с золотой пробкой и отлил немного в ладонь. Тщательно втирая жидкость и морщась, повернулся и пошел в спальню.
Меллори стоял у открытого окна спальни, выходящего на веранду. Он был в красном берете и стеком в правой руке нервно похлопывал себя по ноге. Участь Ли отражалась на дне зрачков его черных глаз. Взгляд Меллори пронзил Ли насквозь. Говорить было решительно не о чем.
Ли стоял напротив с осторожной улыбочкой на лице, засунув руки в карманы шелкового халата. Едва заметным жестом Меллори подал сигнал, и в комнату вошли Тевак и его люди. Ли подошел к кофейному столику, открыл яшмовый ящичек, выбрал сигару и закурил.
– В чем дело?
Меллори укоризненно покачал головой:
– С Сувон вы просчитались. Такие девушки, как она, слишком дорожат своей внешностью, ведь это их единственный товар.
Книжный шкаф у противоположной стены с грохотом упал, и трое солдат стали прикладами сбивать деревянные панели со стен. Большой кусок панели отвалился, открыв довольно просторную нишу.
На полке ниши стоял передатчик, лежало несколько довольно толстых папок. Меллори внимательно осмотрел находку, кивнул и обернулся:
– Чем дальше в лес, тем больше дров. Ну, а теперь ближе к делу. У нас есть сведения, что в Пераке действуют от шестидесяти до семидесяти боевиков. Я хочу знать, где они.
– Зря тратите время, Меллори. А время – не то, чем можно разбрасываться в вашем положении. Когда вас отзывают, в пятницу? Тридцать шесть часов осталось.
Он засмеялся, и Тевак замахнулся. Меллори расправил плечи:
– Действительно, не будем тратить время на пустяки. Тащите его в зал, там есть камин.
Ли почувствовал неприятный холодок в животе. Сразу вспомнились истории, которые шепотом рассказывали о Меллори и его «тиграх», об их методах. Никто вроде бы не принимал эти россказни всерьез, это совсем не походило на англичан. Он был готов к промыванию мозгов, к психологической обработке, но пытки...
Ли втолкнули в комнату. В камине горело длинное полено, он сам приказал слугам развести огонь: от дождей в комнате было сыро.
Меллори кивнул, и ловкие руки моментально сорвали с Ли халат и рубашку, оставив голым по пояс. Руки скрутили за спиной веревкой. За дверью послышался шум, и Меллори услышал пронзительный голос Мери Хьюм. Он вышел в коридор. Темные круги под глазами резке обозначились на ее сером лице. Она была в слезах.
– Что здесь происходит? – крикнула она. – Отвечайте!
– Я допрашиваю мистера Ли, – ответил Меллори. – Мы только что узнали, что он не совсем тот, за кого себя выдает.
– Я вам не верю!
– Ну и что ж, дело ваше. Как-нибудь потом я покажу вам спрятанный в его комнате передатчик. А сейчас извините, очень занят. – Он повернулся к стоявшему слева капралу. – Проводите миссис Хьюм в ее комнату и проследите, чтобы она никуда не выходила.
Под ее возмущенные крики Меллори вернулся в комнату. Опустившись в кресло напротив Ли, он вынул сигарету и закурил.
– Вас когда-нибудь пытали?
Ли молчал, а Меллори продолжил:
– В сорок третьем я работал во Франции, в подполье. Мне было тогда двадцать лет. Угодил в гестапо. Первые два дня держался, но к концу недели выложил все, чего они от меня добивались. Конечно, за это время в Лондоне успели принять меры и все поменять, так что ничего серьезного не случилось.
– Очень интересно, – сказал Ли.
– Я ждал такой реакции.
Меллори взял кочергу и сунул ее в огонь:
– Я, конечно, не могу ждать целую неделю, вы догадываетесь. Думаю, однако, что мне и не придется ждать так долго. У меня богатый опыт. Два года я отсидел в лагере у коммунистов. Ваши друзья там меня кое-чему научили.
Ли смотрел на кочергу, холодея от страха. Он облизал губы и прохрипел:
– Вы не посмеете. На теле останутся следы. Все увидят. Мери Хьюм засвидетельствует...
– Мне приказали очистить Перак, – сказал Меллори. – И до пятницы мне предстоит это сделать. Поэтому придется действовать жестко. Я думаю, вы и сами понимаете.