— И вы собираетесь разбудить меня?
— Нет. Ты проснешься сам. Или не проснешься. — Джесси задумчиво жевала яблоко. — Джейсон предоставил тебе единственный выбор, на который ты способен в своем нынешнем состоянии: жизнь или смерть. Ты назвал жизнь. Это твой выбор.
— А если бы я решил умереть? Что тогда? Джейсон убил бы меня?
— Джеймс, — терпеливо сказала она, — прислушайся к себе. Если бы ты действительно пробудился, стремление выжить не было бы для тебя самоцелью. Ты не выдержал проверки.
Я поразмыслил над ее словами.
— Простите, но мне трудно в это поверить.
Джесси уклончиво пожала плечами. В течение всей нашей беседы я как бы чувствовал ее эмоциональную отстраненность.
— То, во что ты веришь, не имеет никакого значения.
— Для меня имеет, — возразил я. Джесси промолчала. — Ладно. Что ждет меня дальше?
— Ты будешь нашим гостем. Тебе предоставится возможность сотрудничать с нами любым удобным для тебя способом. Это шанс проснуться и присоединиться к Племени. Или не присоединиться.
— А что произойдет, если я провалюсь на каком-нибудь из этих этапов?
— Непременно провалишься.
— Да?
Она снова кивнула.
Я растерялся.
— Вы чего-то недоговариваете?
— Нет.
— Нет?
Джесси погладила Лули по длинным каштановым волосам и нежно поцеловала. Потом посмотрела на меня: — Понимаешь, тебе кажется, что провал имеет какое-то значение. Ничего подобного. Неудача — еще не смерть. Если ты провалишься, мы дадим тебе столько попыток, сколько потребуется. Мы хотим, чтобы ты победил.
— А как насчет угроз убить меня?
— Мы вовсе не угрожали твоей жизни, Джим. Никто. Мы попросили тебя дать слово. Ты его дал. Джейсон объяснил, что произойдет, если ты его нарушишь, и ты дал слово. С этого момента — неужели ты не заметил, Джим? — никто не целился в тебя, никто не охранял и вообще никто не угрожал. Все это тебе только кажется.
— Однако при попытке бежать вы убили бы меня, разве нет?
— Убегая, ты нарушил бы свое слово, разве нет?
— У меня не было выбора… Разговор начал меня немного утомлять.
— У тебя был выбор.
— Ага, под пистолетом, приставленным к моей голове!
— Ну и что?
— А то, что это ненастоящий выбор.
— Самый настоящий! Пистолет сделал его очень даже настоящим. Ты выбрал — решил действовать по заложенной в мозгу программе, а сейчас казнишь себя, считая, что сделал неверный выбор. Но ты сделал его.
Спорить с женщиной бесполезно, поэтому я замолчал. Но она продолжала: — Недовольство собой, которое ты сейчас чувствуешь, и есть первый шаг к пробуждению. Ты начинаешь осознавать, что со своим образом мышления попал в ловушку. Вот что в действительности тебя беспокоит.
Она ошибалась. Я испытывал не беспокойство, а враждебность — и очень сильную.
Я дал слово, как говорила Джесси, но — под угрозой смерти. А закон не признает договоров, заключенных по принуждению. Ладно, пусть во мне говорит моя «запрограммированность на выживание», ну и что? Разве это дает им право держать меня в плену? Если только это плен. Я дал слово остаться. Можно просто уйти, но это нарушение обещания, и, согласно договоренности, Джейсон имеет право вышибить из меня мозги. Таким образом, если я буду следовать своей запрограммированности, то должен буду остаться. Если я буду держать свое слово, то тоже должен остаться.
Я запутался. И разозлился. Они поймали меня на моем собственном восхищении перед хитрой маленькой философской ловушкой, в которую я угодил. Я почти наяву ощущал, как замкнулся бесконечно повторяющийся круг, не оставляя мне лазейки. Как в случае с тем «Пауком».
Только на этот раз непристойные лимерики не помогут.
8 ЖИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ?
Проще верить в Бога, чем расхлебывать свои грехи самому.