Я вспомнил розовый шторм в Калифорнии.
– Да уж.
– Подлетаем. Включи камеры.
Она манипулировала приборами, закончив тем, что нажала на главную кнопку управления огнем. Я потянулся вверх и нажал на среднюю клавишу, Та запищала и вспыхнула красным огнем.
Земля впереди поднималась к перевалу. Трава имела голубоватый оттенок. Хторранская? Возможно. Или что-то потолще травы. Кое-где по холмам были разбросаны черные и синие кусты. Я нагнулся вперед, чтобы проводить взглядом большого оранжевого червя, пробиравшегося через низкий кустарник. За ним следовало еще три штуки. На одном, похоже, сидел всадник – человек. Но они промелькнули слишком быстро, чтобы рассмотреть как следует. Придется подождать и потом разобраться в том, что успели поймать камеры.
– Приготовься, – сказала Лиз.
Мы поднялись над горной грядой, перевалили через нее и…
– Вот это дерьмо!
… опустились вниз у противоположного склона навстречу самому большому хторранскому поселению, какое я когда-либо встречал!
Я увидел все сразу в тот короткий момент, когда мы зависли на долиной. Широкая, почти идеально круглая, она была окутана полосами голубоватого тумана. Пробивающиеся лучи солнца придавали им шоколадные, розовые и фуксиновые оттенки. По мере снижения на земле сквозь лавандовую дымку пунктиром проступали круглые розовые холмики хторранских гнезд.
Весь ландшафт был испещрен этими холмиками – лепешки мягких леденцов были повсюду, всех размеров! Много маленьких односемейных иглу. Многие имели загоны. Я видел в загонах что-то, но что именно, не мог рассмотреть. Некоторые дома теснились группами, напоминая грозди ягод. Полосы серого тумана стелились по земле и нитями тянулись между куполами и загонами. Интересно, что это такое?
Теперь, с более близкого расстояния, я рассмотрел оранжевые и красные, розовые и пурпурные шарики меха. Все они двигались навстречу нам, мельтеша и крича. Я слышал их даже сквозь рев вертушки. А еще я видел бегущих людей!
Вертушка внезапно накренилась – мы вильнули в сторону, потом вверх, и опять вниз, и потом в другую сторону…
– Что за?..
– Помолчи! Я предупреждала, что будет трясти! Что-то вспыхнуло оранжевым под нами и позади нас.
Я всем телом ощутил, как из-под крыльев вертушки срываются ракеты. Корабль звенел при каждом выстреле, словно мы находились внутри огромного колокола! Мы пикировали прямо на центр заражения – высоченный купол в форме полусферы. Это была матка!
Я показал на него и закричал.
– Вижу! – крикнула в ответ Лиз. Она уже стреляла. Две серебристые иглы промелькнули впереди, оставляя за собой тонкие хвосты белого дыма. Они клюнули вниз точно на купол и вошли в него…
Какой-то миг ничего не происходило.
Потом купол взорвался мехом! Его стенки распались на тысячу кусочков, когда хторране выскакивали наружу! Красный, желтый, оранжевый, пурпурный, розовый, белый, фуксиновый, серый и тысячи других оттенков меха! Их было слишком много! Слишком много цветов!
А потом взорвались сами ракеты! Возникли два огненных шара, сливаясь в один и распухая. Из него дугами полетели огненные полосы фосфора. Мне показалось, что я ощущаю жар.
Вертушка задрожала, встретившись со взрывной волной. Мы уже набирали высоту и поворачивали к южному концу долины. Позади по-прежнему слышался рев.
А впереди было еще больше куполов – намного больше! Есть ли конец у этого поселения? Лиз выпустила еще пару ракет по следующему скоплению куполов, предоставив остальное компьютеру. Как мне хотелось добраться до хвостового иллюминатора, чтобы взглянуть назад! Все, что я мог видеть из кабины, – это башня черного дыма, поднимающаяся со стороны Лиз.
Что-то начало громко пикать.
Лиз выругалась и ударила по паникующей кнопке.
Позади что-то грохнуло, что-то фыркнуло. Затем вертушка сбросила тяжеленный груз, и включились реактивные движки. Мы полетели с такой скоростью, что дух захватило. Чудовищная сила вдавила меня в кресло, Я не мог вздохнуть. Что за дьявольщина? Три «же»? Пять?
Воздух окрасился в оранжевый цвет.
А потом стал даже еще ярче.
Гигантская рука толкала вертушку вперед. Мы продирались сквозь воздух. У меня возникло чувство, что земля искрится тысячью фейерверков, но не они подбрасывали нас в небо.
Лиз схватилась за приборы и бросила вертушку в сторону. На какой-то момент мне показалось, что мы летим вверх ногами – а потом мы нырнули и вынырнули, оставив позади столб горящего воздуха.
– Что случилось?
– Они пальнули в нас!
– Они что?
– Ракеты «земля – воздух». «Вайперы», по-видимому. Мы чуть не заполучили одну в хвост. Остальные перехватили на подлете. Я сказала им «нельзя», – пояснила Лиз. – Взорвана вся их артиллерия. Смотри, сколько у них всего.
Мне пришлось нагнуться вперед, чтобы заглянуть через ее плечо. Вдалеке, уже почти на горизонте, стоял толстый черный столб дыма, отмечавший лагерь. Из него до сих пор высверкивали взрывы. Повсюду полыхало оранжевое пламя.
– Дерьмо, – констатировала Лиз.
– Что ты расстраиваешься? Рейд прошел успешно! Ты уничтожила целый лагерь!
Она покачала головой, подняла забрало шлема и вытерла глаза.
– Ничего я не уничтожила. Ты же сам видел его размеры. Я лишь отрезала горбушку с одного края. Мы даже не добрались до самой плотной части поселения. Я поменяла курс, как только поняла, что бомб не хватит. Через месяц этот лагерь разрастется пуще прежнего. Они восстановят все, что мы сегодня разрушили. Их становится слишком много для нас, Джим. Денверу это не понравится.
– Так это был не центр заражения?
– Даже не пригород. Так, окрестная деревенька. – Э…
– Ты понимаешь, что это означает, не так ли? Я отрицательно покачал головой.
– Нам придется применить ядерное оружие.
58 ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
В настоящем искусстве посредников не бывает.
Я поднялся по наклонному помосту и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
Наверху стоял человек с блокнотом в руках. Он осветил карманным фонариком нашивку на моей груди.
– А, Маккарти, – сердито сказал он. – Вы опаздываете.
– Виноват, – пробормотал я.
Он проигнорировал мое извинение.
– Сядьте здесь, – и показал на задний ряд.
Я кивнул. Амфитеатр формой напоминал чашу, наклоненную под углом сорок пять градусов. По кругу концентрическими рядами поднимались сиденья. Мое место находилось на самом верху. Амфитеатр окружала вторая чаша, побольше, – экран. Перед зрителем располагалась сфера, наполненная светом и звуком. Вверху, внизу, справа, слева – всюду, куда бы ни посмотрел человек.
Но сейчас она приглушенно опалесцировала. Свечения хватало только на то, чтобы обозначить экран, но никак не на то, чтобы осветить зрительный зал. Эффект напоминал сумерки: над нами был свет, но сами мы оставались в темноте. Поднимаясь к своему месту, я посматривал на ряды, но лиц сидящих не различал.
Мой ряд оказался пустым, так что я выбрал место в центре. У кресла имелась высокая спинка, оно казалось довольно удобным. Когда я сел, подрегулировав его под свое тело, и откинулся назад, кресло откинулось вместе со мной. Оно также наклонялось в стороны и вращалось вокруг своей оси. Сидящий в нем мог видеть любую часть экрана, включая потолок, и делать это с комфортом. Я расслабился, и вкрадчивый голос начал нашептывать мне в ухо: «Послушайте повестку сегодняшнего брифинга. Сначала мы увидим запись утреннего рейда в Колорадо с комментариями пилота, полковника Элизабет Тирелли. За этим последует…» – Заглохни, – сказал я, и голос пропал.