Вот и ответ на мой вопрос.
Я принял душ. По крайней мере, от удовольствия мыться горячей водой они еще не отказались. Струи стекали по волосам, лицу, плечам. Стоя под душем, я больше не сдерживал душившие меня рыдания. Как сохранить силы для сопротивления, когда люди вокруг постоянно стараются, чтобы я расслабился? И все исподтишка, незаметно.
Можно только восхищаться, как красиво это делается. Защититься нечем. Они будут так милы и обходительны, что я не смогу даже нахмурить брови, не почувствовав себя при этом неблагодарной скотиной.
И в один прекрасный день я устану отвечать враждебностью на приветливость и расслаблюсь настолько, что потеряю контроль над собой. Расслаблюсь совсем чуть-чуть – многого и не требуется, – и они возьмут меня голыми руками. Я уже предвидел, как все произойдет…
– Нет, черт побери! Нет! – Я лупил кулаком по кафельной стенке. – Нет! Нет! Нет! Нет!
А когда ярость схлынула, я снова оказался под душем, и вода смывала мои молчаливые слезы. Стало холодно, я закрыл кран и продолжал стоять; капли стекали на пол…
Проклятье! Должен же быть выход! Хоть какой-нибудь.
Нет. Надо забыть об этом.
Я сам сводил себя с ума. Выйдя из ванной, медленно вытерся и поковылял к кровати.
Ей было не больше шестнадцати. Она сидела, закинув ногу на ногу, и ждала меня. Абсолютно голая. У нее были маленькие красивые груди. Очень загорелые. С большими темными сосками. Длинные каштановые волосы и ласковые серые глаза. Смотрела она приветливо.
– Э… – Я спустил полотенце, прикрыв стратегические позиции. – Привет.
– Привет, – улыбнулась она.
– М-м… Кто ошибся комнатой – я или вы?
– Нет, никакой ошибки. Я пришла спать с вами.
Почесав нос, я посмотрел на пол. На дверь. Потом снова на нее.
– Э-э, кажется, я чего-то не понимаю.
– Вряд ли. Уберите полотенце, я хочу убедиться.
– О, я имел в виду другое. Почему ты здесь?
Она скользнула в постель и легла, оставив место для меня. Потом приглашающе откинула край одеяла. Я застыл на месте. Она заметила: – Вы замерзнете, если будете торчать там.
– Я уже замерз. Эй, послушай, я даже не знаю, как тебя зовут…
– Валери.
Она перекинула волосы на грудь. Это весьма отвлекало.
– Валери. Ну хорошо, послушай меня, Валери. Мне никто не нужен, спасибо. Я ценю твое намерение, но сейчас можешь идти.
– Вы предпочитаете мальчиков?
– Нет, не предпочитаю, спасибо.
– Не надо этого стесняться. Билли говорит, что вы очень милы. Я могу позвать его…
– Я не стесняюсь. А Билли можешь поблагодарить утром от моего имени. Я просто хочу спать один.
– О, я очень сожалею, но вам нельзя. – Нельзя?!
– Ну… – Она смутилась. – Нельзя.
– Почему?
– Потому что так сказал Джейсон.
– Джейсон сказал?
– Да.
– Понятно.
Я не знал, что делать. Меня начало трясти.
– Ложитесь, пожалуйста.
Часть моего мозга лихорадочно работала. Это было реальное воплощение моих школьных фантазий: прекрасная, очень ласковая и абсолютно голая девушка приглашает меня к себе в постель. Самым естественным сейчас был бы вопль «Банзай!» и прыжок в койку.
Отступив на шаг, я осмотрелся; где тут замаскирован медвежий капкан?
– Мне не нравится, что здесь происходит.
Девушка пожала плечами и укрылась одеялом. Оттуда на меня смотрели совершенно невинные глаза.
– Ну и что? Что плохого может произойти?
Я прокрутил в уме варианты. Самый лучший – ночь с ней покажется кошмаром. Самый худший – она будет прекрасной и я потеряю свою индивидуальность. Поискав выход – альтернативы не нашлось, – я лег в кровать. Очень осторожно лег.
Мы лежали бок о бок, но не касались друг друга. Я изучал потолок, Валери – мой профиль.
– Хочешь, поговорим? – спросила она.
– Я обязан это делать?
– Нет. Ты хочешь спать?
– Э… Хотел, но теперь расхотел.
– Погасить свет?
– Да.
Она через меня дотянулась до выключателя на ночном столике.
Комнату залил лунный свет. Жалюзи отбрасывали на стену бледно-лиловые тени. Ночь была тихой.
Она пододвинулась ко мне. От движения кровать скрипнула. Где-то в отдалении послышалось крики множества голосов.
– Что это? – спросил я.
– Апокалипсис. Самое начало. Потом станет еще шумнее. Пусть это тебя не беспокоит. Праздники у нас отмечают довольно громко.
– О! – Я повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. – Валери, давно ты здесь?
– Здесь? Ты имеешь в виду в этом месте? Или с Джейсоном?
– С Джейсоном.
– М-м, дай подумать. В мае исполнится одиннадцать месяцев.
– А где жила раньше?
– В Санта-Барбаре.
– И как ты… попала сюда?
– Так же, как все. Мне хотелось, и я дала им возможность забрать меня. Никто не попадает сюда случайно. Правда, я еще не знала, что хочу. И не знала, что создаю для этого все условия, но так бывает всегда. Теперь-то понятно, что это не случайно. Так и должно было получиться. Джейсон говорит, что это лучший путь. Он говорит, что Бог никогда не ошибается…
– Конечно нет. Если бы Он ошибался…
– Она.
– Что?
– Она. Бог – это Она.
– О!
– Что ты хотел сказать?
– Э-э, я хотел сказать, что, если бы Бог ошибалась, Она не была бы Богом, не так ли?
– Ты это очень хорошо сказал.
– Спасибо. Что ты делала раньше?
Валери пожала плечами.
– То же, что и другие. Старалась выжить. – Она посмотрела на свои по-мужски подстриженные ногти. – В обычном мире этим заняты все. Выживанием.
– Угу. Ладно, спрошу по-другому: кем бы я знал тебя в обычном мире?
– Шлюхой. – Она призналась в этом так буднично, словно сообщила, что она ела на обед.
– В шестнадцать лет?
– В тринадцать.
– Э… понятно.
– Я делала это, чтобы выжить. Я не знала, что это необязательно. Джейсон дал мне возможность разобраться. – Она повернулась на бок и оказалась лицом к лицу со мной. – Видишь ли, Джим, когда я раньше торговала собой, я продавала не свое тело. Так казалось, но на самом деле я продавала кусочки моей души. Джейсон сказал, чтобы я не делала этого. Теперь я отдаю себя только тем людям, которые хотят отдать мне себя. Я вроде бы вернулась к прежнему, только… О, мне не хватает слов! Теперь, когда я делюсь собой с кем-нибудь, я словно перерождаюсь. Когда люди обмениваются частями себя, они сами меняются.
– Сожалею, но мне это непонятно.
– Все правильно. У меня тоже ушло много времени на понимание.
Она прикоснулась ко мне теплой и мягкой рукой. Скользнула по моему бедру. Я остановил ее.
– Возможно, ты обидишься – хотя у меня и в мыслях нет оскорбить тебя, – но ты поэтому решила переспать со мной? Чтобы соблазнить меня? Кажется, теперь ты занимаешься проституцией для Джейсона.
Валери вырвала свою руку.
– О нет, ты меня не оскорбил. А ответ такой: нет – и да. Нет, я не занимаюсь проституцией для Джейсона. Да, меня выбрали, чтобы переспать с тобой, потому что у меня есть опыт. Я знаю, как отдать себя и дать тебе возможность ответить тем же. Вот и все. Ты понял? Все дело в опыте. Я могу быть эгоисткой, а могу и поделиться собой. Сегодня ночью я собираюсь делиться.
– Наверное, я старомоден, Валери. Я этого не понимаю.
– Здесь нечего понимать. Я ведь тоже не хочу остаться одинокой, – прошептала она. – Ты поделишься собой со мною?
Я посмотрел на ее лицо, но в лунном свете разглядел только влажный блеск глаз на фоне матовой кожи.
– Не знаю, – признался я.
– Ты должен выбросить все из головы, – шепнула Валери. – Будь просто животным.
– Животным?
– Ты же животное, Джим. Самец. А я самка. – Ее ласки согревали. – Забудь обо всем и отдайся чувству. Разве это трудно?
– Не хочу… – Но я хотел. Я отчетливо понимал, о чем она просит, и хотел этого.
Придвинулся ближе. Чуть-чуть. Было страшно, но от нее хорошо пахло. Выбрось все из головы, советовала Валери. Но как? Ее рука снова прикоснулась ко мне.