– Господин президент? – раздался в трубке голос доктора Харолда В. Смита.
Собственно, у президента не было никаких доказательств того, что это именно Смит. Но только Смит мог отвечать на звонки по красному телефону.
– Доктор Смит?
– К вашим услугам.
Президента в который раз поразила интонация собеседника – как будто тот съел полфунта лимонов.
– Как прошел “первый день?
– Мм... во-первых, я явно простужен, потому что стою здесь в пижаме и босиком. В этой чертовой норе не оказалось даже подходящей одежды.
– В норе, сэр? Если вам нетрудно, говорите помедленнее, а то, боюсь, я не совсем понимаю вас.
– Именно в норе – в бомбоубежище под Белым домом!
– Понял вас. Какова ситуация?
– Этого, похоже, никто толком не знает. Вся информация сосредоточена у генерала Лейбера.
– Лейбера? Ах да, конечно, – Смит вспомнил фамилию владельца единственного работавшего телефонного номера.
– Смит, ведь ваша главная задача – обеспечение национальной безопасности?
– О, конечно... в широком смысле.
– Тогда где же вы были?!
– Сэр?
– По Вашингтону нанесен удар КРУ, а вы его проворонили!
– Предупреждения от НОРАД по поводу... простите, сэр, как вы это назвали?
– КРУ. Только не говорите, что вы не знаете, что это такое... а, впрочем, как раз можете и не знать. Это, как мне сказали, нечто совершенно новое. Кинетическое разрушающее устройство.
– Кинетическое, – медленно повторил Смит.
– Вот именно – и оно упало сегодня утром в Лафайет-парке. К счастью, не взорвалось. Но могло быть такое...
– Несомненно, – подтвердил Смит, вспомнив сообщение о пожаре в Лафайет-парке.
Но что за дьявол это самое КРУ? Кивая в такт словам президента, Смит вызвал на мониторе компьютерную версию авиационного справочника “Джейн”. Эта штуковина точно должна быть в нем.
– Похоже, вы забыли, Смит, что ваша задача – прогнозировать возможные кризисные ситуации и подавлять их в зародыше. Так или нет?
– Безусловно, сэр, но, видите ли, мы решаем эти задачи исключительно на национальном уровне. В мировом масштабе наши компьютеры вовсе не так эффективны.
– А почему, позвольте узнать?
– А потому, господин президент, что один человек просто физически не сможет следить за компьютерными сетями всего мира. Даже в масштабах нашей страны это отнюдь не легко. А добавьте сюда еще проблему языкового барьера... Я и так провожу у монитора до пятнадцати часов в сутки. И ничего не поделаешь – как вы знаете, для обеспечения полной секретности во главе КЮРЕ должен стоять всего один человек. Мы ведь действуем за пределами конституционных ограничений, и если пресса когда-нибудь...
– То есть вы хотите сказать, что при любых обстоятельствах не могли предвидеть эту атаку?
– Не располагая более точной информацией, мне затруднительно ответить на ваш вопрос, – привычно ушел от ответа Смит.
Взгляд его был прикован к табло, появившемуся на экране монитора. На табло сообщалось, что кинетические разрушающие устройства в справочнике не значатся. Странно. Придется в ближайшее время дополнить файл...
– А почему вы не послали ваших людей на место происшествия?
– Потому что мои люди, господин президент, как правило, вступают в дело, когда все остальные средства исчерпаны. Это своего рода неприкосновенный резерв.
– Они должны были быть там сегодня! – взвился президент.
– При всем уважении, сэр, даже если они оказались бы там, что бы они могли сделать? Они могут очень многое – но даже им не поймать на лету это самое кинетическое устройство... Мои люди – не персонажи комиксов, сэр. Они не носят плащи, не едят уран и не летают.
– Смит, поймите – первый день своего президентства я провел, прячась в этой дыре!
– Сочувствую, сэр. – Голос Смита утратил вообще какое бы то ни было выражение.
– И я не намерен этого долее терпеть. Я хочу, чтобы вы немедленно прислали своих людей, и...
– Боюсь, сэр, что сейчас это невозможно.
– К...как вы сказали, Смит?!
– Они... э-э... на другом задании.
– Немедленно их верните. С минуты на минуту может произойти следующий удар.
– Мне очень жаль, сэр, но пока они не выполнят задание, они не вернутся. А связи с ними у меня нет.
– Бред какой-то. Вы что же, их не контролируете?
– Иногда, по необходимости. Обычно они отчитываются сами – если могут. У... гм... младшего сотрудника проблема с кодированием, старший же вообще лишь в самых крайних случаях пользуется телефоном.
– А других средств связи у них нет? Например, радиостанций? Они срочно нужны в Вашингтоне, поймите, Смит!
– Как только они выйдут со мной на связь, сэр, я непременно передам ваши пожелания.
– Изумительно! – ядовито констатировал президент. – Если они выйдут на связь тогда, когда от столицы останется один пепел, не забудьте поблагодарить их от моего имени.
– Непременно, сэр.
– Уверяю вас, Смит, если на этот раз все закончится благополучно, вашу организацию ожидают кое-какие изменения, а то вы словно живете еще в прошлом веке. Кстати, вы знаете, что канала связи с вами в этом проклятом бункере нет?
– По соображениям безопасности, сэр, мы используем минимум оборудования. То есть – вот эти два телефонных аппарата. На прямой линии. Этой связью мы обходимся уже двадцать лет.
– Не могу вас с этим поздравить, – президент положил трубку на рычаг.
Сняв очки со стеклами без оправы, Смит устало потер покрасневшие глаза. Конечно, начало взаимоотношений с новым начальством получилось не очень хорошее, но мог ли он сказать президенту, что в то время как столица, словно агнец на заклании, ждет второго удара от неведомого врага, персонал КЮРЕ занят тем, что пытается пристроить слона, которого старый псих приволок из Вьетнама?
Повернувшись к экрану, Смит быстро набрал на клавиатуре загадочные слова “кинетическое разрушающее устройство” и дал команду запросить всю информацию, имеющуюся на этот счет в бездонных банках данных КЮРЕ. Нажав клавишу ввода, он откинулся на спинку стула. Даже при всех ее возможностях машине понадобится на это никак не меньше десяти минут...
Может, президент прав? – подумал Смит, лениво следя за экраном. Может, КЮРЕ и вправду уже не справляется достаточно быстро с масштабными заданиями? А может быть, просто мир стал слишком сложным...
Глава 10
От невеселых мыслей по поводу разговора с президентом генерала Лейбера отвлек зазвонивший под приборной доской его машины телефон. Он снял трубку.
– Генерал Лейбер, – кисло выдавил он.
– Вас беспокоит майор Чикс, генерал.
– Ну, и что там?
– Мы окончательно идентифицировали объект.
– Докладывайте.
– Боюсь, что новости не очень хорошие, сэр.
– Неважно.
– Совершенно определенно, это наш паровоз.
– Наш?
– Так точно. Модель “Элко Биг Бой”, год изготовления – 1941-й. Использовались в грузовых составах на ныне закрытом Вайомингском участке Тихоокеанской железной дороги. Настоящий монстр, сэр. Один из самых мощных когда-либо существовавших паровых двигателей. Вот послушайте: длина 132 фута, вес 537 тонн, тягловая сила 135 375 фунтов. То есть он мог тянуть именно такой вес, сэр. Шестнадцать колес, тормозная система...
– Черт с ней. Кто его туда зашвырнул – известно?
– Можно было бы попытаться выяснить по серийному номеру, но он, к сожалению, не сохранился.
– А в той информации, что вы передали мне, вы совершенно уверены?
– Абсолютно, сэр. Мы исследовали объект всесторонне. Нам очень помогли справочники, сэр, жаль, что нам не удалось получить их раньше. Немало времени бы сэкономили. Можно было бы даже по колоколу определить: оказывается, они были только у американских паровозов, им же приходилось ехать по прерии, сэр, а там бизоны, дикие мустанги, индейцы всякие. На европейских паровозах не было колоколов. И вообще там масса интересного написано...