В то, что форт под натиском тварей из джунглей сможет продержаться до утра, не смог бы поверить даже самый закоренелый оптимист. Это попросту невозможно.
Любопытство — это смерть!
Любопытство тех, кого ночами не приглашают к очагу, возводя подобные заграждения вокруг поселений — тоже смерть, тоже твоя, только более быстрая.
И сейчас форт Газим готовился умирать.
Глава 1
Только те, кто предпринимают абсурдные попытки, смогут достичь невозможного.
(Альберт Эйнштейн).
Флерал, Аиталская империя, Дон-Мор.
Только в тот момент, когда счёт идёт на секунды, понимаешь, насколько ценно время. Обострившиеся чувства вопили, что я катастрофически не успеваю, и каждая секунда, потраченная на то, чтобы выбраться с нижних ярусов Дон-Мора на поверхность, была словно очередной гвоздь в крышку гроба тех, кто сейчас вынужден сдерживать яростный натиск захватчиков.
Увиденного там перед этим, мне вполне было достаточно для понимания, что врагам нужен вовсе не Дон-Мор с Алтарём. Им больше нужны были Ведьмы, а точнее — мёртвые Ведьмы. Остальное — уже второстепенно. Только в тот момент у меня не было возможности чем-то помочь жителям, а сейчас я даже не хотел допускать мысли, что помогать уже некому.
Когда стремишься к какой-то цели, вряд ли будешь терять драгоценное время на побочные задачи, которые к этой самой цели тебя никак не приближают. Это вполне логично.
А уж если захватчики, вместо того, чтобы пробиваться к Алтарю, к сердцу Дон-Мора, выискивают по узким переулкам их жителей, чтобы гарантировано уничтожить, это свидетельствует совсем о другой причине нападения.
И виновницу этого нападения я прекрасно знал. Вряд ли Эмиссар самостоятельно принял подобное решение. Демоны, да даже самый тупой «моб» в «Даяне I» не мог не понимать, чем может обернуться подобная выходка.
Страшной войной она может обернуться. Уже обернулась.
Стремясь наверх, я лишь единожды взглянул на карту в интерфейсе. Убедившись, что мои спутники не отстают, я только ускорился, на ходу пытаясь создать вкладку нового отряда и включив в него всех.
«Внимание! Вы создали отряд „Всехпорвем“».
Забив в название первое, что пришло в голову, я смахнул вкладку, предварительно убрав звук информационных сообщений и загнав виджет в верхний угол обзора, чтобы не мешал.
«Игрок „ТвойFazer“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „Олес“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „Свэйн“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок "Капитан Омерика» вступил, -а в ваш отряд'.
«Игрок „Ньютон“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „Воруван“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „Утрамбовщик“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „Пандорра“ вступил, -а в ваш отряд».
«Игрок „ДаЯХилю“ вступил, -а в ваш отряд».
Первое, что я услышал, когда наконец вырвался из плена затхлых нижних ярусов, был звук дуговой сварки. Огромной такой электрической дуги, способной не только сварить два континента, но и прожечь в этом континенте изрядную дыру, в которую провалится и Дон-Мор, и половина Гуконского хребта впридачу.
Я только успел инстинктивно прикрыть глаза, когда яркая вспышка взрыва докатилась ко мне упругой волной.
— Блин, да когда же это закончится уже? — раздражённо просипел я, вспоминая, сколько раз я изображал в этой игре подбитый дельтаплан, причём во всех случаях не по своей воле. — Достало!
На этот раз в вертикальном положении я всё же смог удержаться, поскольку сзади, по счастливой случайности, находилась стена, в которую ваш покорный слуга влип, словно мешок с пыльными валенками, чтобы через несколько секунд сползти по ней и ошалело тряхнуть седой шевелюрой, наводя фокус.
Странно, что «хиты» не сняло. Судя по остаточному звону в ушах, у меня должно было слизать минимум треть. В этот раз обошлось.
Ближайшие ко мне здания устояли, лишь кое-где растеряв черепицу, но, в целом, этот странный взрыв не причинил Дон-Мору никакого вреда.
Моему Дон-Мору, на минуточку, который сейчас пытаются громить уроды из Фракции, объявившей нам войну по всем правилам!
— Это там, — указал в сторону выхода возникший рядом Ньютон. — Оттуда звук.
— Серьезно? — не удержавшись от сарказма, поморщился я, снова тряхнув головой, чтобы унять вернувшийся противный звон в ушах. — А я-то думал, что это в Гарконской Пустоши что-то уронили. Тьфу, — раздражённо сплюнул я каменную крошку, непонятно как попавшую в рот. — А оно вон оказывается как.
— Судя по всему, там схлестнулись серьёзные персонажи, — Ньютон то ли не понял иронии, то ли предпочёл сделать вид, что не заметил моего саркастического тона. — Обычно, так взаимодействуют разнополярные умения. Ну там, Огонь и Вода, Воздух и Земля, Огонь и Лёд.
— Кровь и сопли ещё, — проворчал Утрамбовщик, отодвинув ракшаса в сторону. — Завязывай умничать, — неприязненно покосился он на замершую за левым плечом ракшаса Фатиму. — Лучше подругу свою отправь на разведку, лишним не будет. Ты сможешь что-то по-быстрому изобразить из своих рисовалок? Ну там, может заготовки какие?
— Это начертание! — растерялся Ньютон. — Мне нужно минимум полчаса, для материализации простейшей печати. И то, я не смогу на ходу рассчитать вектор направленности действия.
— Ну вот тогда пусть она и отдувается, раз ты не можешь, — упрямо буркнул Утрамбовщик, прекрасно зная, сколько на самом деле времени нужно для начертания печати. — Ну, чего зыркаешь? — покосился он на Фатиму. — Смотри, окосеешь так скоро!
Гном, несмотря на то, что уже все давно понимали полезность Фатимы, как в клане, так и для самого Ньютона, старался до сих пор зацепить её при каждом удобном случае, иногда не замечая, что перегибает. Ну вот не нравилась она ему, и хоть ты провались. Гном знал, что неприязнь была обоюдной.
Вот и сейчас, одарив Утрамбовщика презрительным взглядом, Фатима снова промолчала, гордо вскинув подбородок, а в мою голову закралась мысль, что «пет» Ньютона понимает многие вещи намного лучше, чем это демонстрирует остальным.
Учитывая, что она, по сути, «моб», знающая совсем другую сторону «Даяны I», а не ту, в которой «варились» игроки, то на месте гнома я был бы весьма сдержан в выражениях. Вовсе не удивлюсь, когда в один прекрасный момент «страшица» умудриться отплатить Утрамбовщику той же монетой, вот только гораздо изобретательнее, в сравнении с его неуклюжими, иногда детскими подначками.
А вот если к этому всему присовокупить её непонятное обожание Ньютона, выходящее далеко за рамки отношений «хозяин-питомец», то месть девочки-нежити будет для гнома неприятным сюрпризом. Фатима весьма плохо относилась к тем, кто пытался задеть её Ньютона.
Это было заметно по её ревнивому взгляду. Будто у неё в голове сейчас ведётся видеофиксация, а только потом будет раздача бонусов по итогам съёмок. Не знаю почему, но мне было бы весьма интересно посмотреть на вручение «пальмовой ветви в рамках фестиваля» одному борзому гному-неформалу.
— Да какая разведка, в самом деле? И так всё понятно! — фыркнул я, пресекая намечающуюся перепалку. — Действуем по ситуации. Я — к Лиэль, Фазер со мной на подстраховку. Остальные режут Наказующих, по ходу дела, привлекая к этому оставшихся Ведьм. Всё понятно? Тогда погнали!
Для того, чтобы выбраться к главному входу, нам потребовалось совсем немного. Вот только увиденная картина мне не понравилась, от слова совсем. Первое, что бросилось в глаза — уродливые наросты каменных сталагмитов, практически полностью перекрыв единственный вход в Дон-Мор. Сейчас они позволяли держать оборону малыми силами, задерживая продолжающих напирать Наказующих. Вот только единственными малыми силами были только мы.