Выбрать главу
* * *

Маркус Арчер владел старой фермой «Ривония» почти двадцать лет. Он купил участок в пять акров до того, как этот район стал фешенебельным. Теперь к самым границам участка Маркуса примыкали дорожки и лужайки йоханнесбургского «Кантри-клаба», самого дорогого частного клуба Витватерсранда. Совет директоров «Кантри-клаба» предлагал сто тысяч фунтов, в пятнадцать раз больше первоначальной стоимости участка, но Маркус упрямо отказывался его продавать.

На всех остальных участках бывшей фермы «Ривония» обосновались процветающие владельцы: предприниматели, брокеры, успешные врачи. Они выстроили большие претенциозные дома, по большей части в модном стиле «ранчо» или с розовыми глиняными крышами мексиканских гасиенд или средиземноморских вилл; главное здание на таких участках окружали загоны и конюшни, теннисные корты, плавательные бассейны и широкие лужайки, где трава, побитая морозами высокого вельда, стала бурой, как свернувшиеся табачные листья.

Маркус Арчер перекрыл крышу старого фермерского дома, побелил стены и посадил красный жасмин, бугенвиллею и другие цветущие кусты, но в остальном участок оставался заросшим и невозделанным, так что дом нельзя было увидеть даже от окружавшей его изгороди.

Хотя весь этот район превратился в бастион белой элиты, «Кантри-клаб» нанимал большой штат слуг, поварят, садовников и кадди, поэтому черные лица здесь не бросались в глаза, как на улицах других богатых белых пригородов. Друзья и политические союзники Маркуса Арчера могли приходить и уходить незаметно. Поэтому «Холм Пака», в который недавно переименовал свое владение Маркус, постепенно стал местом встречи наиболее активных членов Африканского национального движения, черных лидеров и их белых товарищей, остатков запрещенной коммунистической партии.

«Холм Пака» вполне естественно выбрали штаб-квартирой, где планировали и координировали кампанию неповиновения черных, которая вскоре должна была начаться. Однако под крышей Маркуса Арчера собралась не единая группа: хотя все утверждали, что конечная цель у них одна, представления о будущем существенно отличались.

Во-первых, здесь присутствовала старая гвардия Африканского национального конгресса, возглавляемая доктором Зумой, – консерваторы, склонные к переговорам с белыми чиновниками в рамках существующей системы.

– Вы занимаетесь этим с 1912 года, когда был основан АНК, – сердито посмотрел на доктора Зуму Нельсон Мандела. – Время переходить к сопротивлению и силой навязать бурам нашу волю.

Нельсон Мандела, молодой юрист, практиковал в Витватерсранде вместе с партнером, другим активистом, Оливером Тамбо. Вместе они бросали решительный вызов руководству конгресса.

– Пора переходить к открытым действиям. – Нельсон Мандела подался вперед на стуле и окинул взглядом длинный кухонный стол. Кухня была самым просторным помещением фермы «Холм Пака», и все встречи проходили здесь. – Мы подготовили программу бойкота, забастовок и гражданского неповиновения. – Мандела говорил по-английски. Мозес Гама, сидевший в конце стола, бесстрастно смотрел на него, но его мысль все время опережала говорящего, оценивая и взвешивая. Он не хуже остальных присутствующих чувствовал, что происходило под спудом. Каждый сидевший здесь черный в глубине души мечтал когда-нибудь возглавить остальных, стать верховным вождем всей Южной Африки.

Однако то, что Мандела говорил по-английски, указывало на главную проблему, с которой им пришлось иметь дело: все они разные. Мандела – из племени тембу, Зума – зулус, сам Мозес Гама – овамбо. В комнате было и еще с полдесятка представителей других племен.

«Было бы в сто раз легче, будь черные одним народом», – думал Мозес и с невольной тревогой взглянул на нескольких зулусов, сидевших группой за столом. Зулусы были в большинстве, и не только в этой комнате, но и вообще на материке. А что если они договорятся с белыми? Мысль была тревожная, но Мозес решительно отбросил ее. Зулусы – самое гордое, самое независимое из всех воинских племен. До прихода белых они победили все окружающие племена и держали их в повиновении. Король зулусов Чака называл воинов своими псами. Из-за их многочисленности и воинских традиций почти не вызывало сомнений, что первым черным президентом Южной Африки обязательно станет зулус или кто-то очень тесно связанный с зулусским народом. Брачные связи – Мозес, прищурившись, не впервые задумался о такой возможности. Ему все равно пора жениться. Ему почти сорок пять. Зулусская девушка королевской крови? Он отложил эту мысль на будущее и снова сосредоточился на том, что говорил Нельсон Мандела.