Подумав об этом, Шацкий фыркнул. Э-э, еще робу не взял на проходной, а уже сценарии пишет, прямо тебе Шоушенк.[146] И-эх, старый, седой нищий, так еще и мифоман.
Ладно, хотя бы с литературой поправлю; Манна, в конце концов, всего прочту, подумал он. Допил кофе до конца, наслаждаясь осевшим на дне сладким сиропом, и забросил стакан в мусорную корзину.
Робко выглянуло солнце. Снег засиял словно оперная декорация, изготовленная театральным художником из ма-а-аленленьких бриллиантов. Шацкий огляделся по сторонам, глянул на пересеченный шоссе местного значения холмистый пейзаж Вармии, на стройную башню костела в Гертржвальде, на лес на горизонте, на выстающие кое-где из-под снега красные черепицы домов в Наглядах.
А ведь и красиво даже, подумал он.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
понедельник, 9 декабря 2013 года
Международный День Противодействия Коррупции. День рождения празднуют Кирк Дуглас, Джон Малкович и Йоанна Яблчиньская[147]. После того, как в воскресенье протестующие снесли памятник Ленину в Киеве, власти начинают чего-то поговаривать о переговорах за круглым столом, но в то же самое время милиция начинает действовать все смелее. В США наиболее влиятельные интернет-медиа пишут совместное обращение к президенту, чтобы разведорганы прекратили тотальную слежку за гражданами. На Марсе открыта лужа, в которой 3,5 миллиарда лет назад могла цвести жизнь. В Польше политики всех мастей повязали белую ленточку на лацкан в знак борьбы с насилием против женщин, хотя, в то же самое время, никто из них не спешит ратифицировать европейскую конвенцию, которая вводит правовые решения, дающие возможность вести эффективную борьбу с насилием. В Щитно в арест попала женщина, которая издевалась на 93-летней матерью. Один приговор за подобного рода преступление у нее уже имеется. В Ольштыне маршалек[148] (после скандала) отказывается от размещения своего имени на новом соборном колоколе. Президент (тоже после скандала) находит больше денег на ольштынскую культуру. Помня о праздниках, все готовятся к приближающейся громадными шагами рождественской ярмарке, хотя зимняя магия долго не подействовала. Повсюду тающие сугробы оставшегося от шедшего все выходные снега. Хмуро, отвратительно, ожидание оттепели, под ногами каша, захватившая власть в городе. Плюс три градуса.
Прокурор Теодор Шацкий появился на работе прежде всех, еще не было шести утра. Перед тем он прошелся по спящему городу, пользуясь последними минутами свободы. Уже через три шага сапоги и брюки промокли от залегавшей все и вся грязи, но ему на это было наплевать. Шацкого радовала талая каша, паршивая погода и мокрые носки, скользящие в обуви. Он считал, что это превосходное чувство.
Ему хотелось лишь подышать свежим воздухом, но задумался, так что прогулка у него вышла очень длинной. Он дошел до площади Независимости, потом до главного перекрестка, зашел на станцию за кофе на вынос и экземпляром «Газэты Ольштыньскей». Вернулся он другим маршрутом, между старым городом и неоготическим зданием Главной Почты, потом решил пройтись еще и, вместо того, чтобы пройти по краю черной зеленой дыры, выбрал прогулку вокруг ратуши и торгового центра. Возле центра он остановился и засмотрелся на здание гауптвахты по другой стороне улицы. На восемьдесят процентов сегодня он попадет именно туда, тогда его будут иметь близко, по крайней мере — поначалу; странно будет если следствие не возьмет на себя другая окружная прокуратура, скорее всего, в Гданьске.
Здание конца девятнадцатого, начала двадцатого веков, естественно, из красного кирпича, возведено практически в центре, ведь в прусские времена Ольштын был гарнизонным городом. Тут речь шла о психологическом эффекте: чтобы шатающиеся в увольнительной солдаты видели, куда могут попасть, если какая-нибудь дурь стукнет им в голову.
И вот, пожалуйста, психологический эффект все еще действовал. Сам он стоял в сердце Ольштына, на расстоянии вытянутой руки слева была ратуша, на расстоянии броска камня — старый город, у него за спиной выпендривался символ ольштынской архитектурной безвкусицы — торговый центр, а перед собой он видел тюрьму, практически у самой улицы, отделенную от нее высокой, обклеенной плакатами стенкой. Ближайший из плакатов обещал «самую деликатную методику липосакции». Вне всякого сомнения, обращался он, скорее, к клиентам торгового центра, а никак к обитателям тюряги.
146
«Ри́та Хе́йуорт и спасе́ние из Шоуше́нка» (англ.