— Оптимистический?
— То, что откроете нечто произошедшее. Пессимистический вариант таков, что он подбросит вам новый труп, а то и несколько, перейдет в количество, а не в качество. Это же сумасшедший, не забывайте.
Шацкий подумал о том, что заключения Клейноцкого ему ужасно не нравятся. И он откровенно надеялся на то, что живописная гипотеза ничего общего с действительностью не имеет.
— Tertio: это не охотник-одиночка…
— Чушь, — снова вмешался Фальк. — Бихевиоральные анализы однозначны: серийные убийцы всегда действуют в одиночку.
— Вы меня оскорбляете, ставя наравне с теми мошенниками из ФБР, которые притворяются, будто бы способны предвидеть, в каком галстуке он будет во время задержания, и в какой дырке носа он будет колупаться. — Ученый разозлился. — То, что делаю я, это не бихевиоральный анализ. Это попытка параллельного мышления, которое должно вытолкнуть вас из колей, открыть ваши мелкие прокурорские умишки на нечто иное, кроме того, что вы уже надумали.
— Если данная беседа стоит вам уж столько эмоций, — ледяным тоном обратился Шацкий к Фальку, — то смею напомнить, что вы в этом разбирательстве не принимаете участия, и ваше присутствие обязательным не является.
Какое-то мгновение могло показаться, что Фальк вот-вот взорвется, но, в конце концов, застегнул вернюю пуговицу пиджака и кивнул в знак того, что он извиняется.
— Tertio, — повторил Клейноцкий, — в этой саге виновник не является охотником-одиночкой. Костры пылали лишь потому, что за ними стояло могущество учреждения. А еще закон, как я уже упоминал. Вы не рассматривали существование некоей секты?
Шацкий отрицательно покачал головой.
— Я прекрасно понимаю, что это фантастическая гипотеза. Но мы живем в переломное время. Кризис, общественные неравенства, релятивизм, отход от веры, безумный Путлер за недалекой границей. Это традиционные времена, когда появляются различные ворожеи, пророки и шаманы, чтобы жировать на людской неуверенности. Кроме того, если примете во внимание, что преступник не действует в одиночку, гораздо больше вещей по данному делу удается объяснить. Для одного человека похищение, рафинированное убийство, подкидывание останков — это громадный труд, как на одного гения. А когда для помощи имеются еще несколько человек, гений не нужен, хватает оборотистого менеджера.
— Я понимаю, — с деланным спокойствием заметил Фальк, — но мне бы хотелось, чтобы где-то было зафиксировано, что я с этим не согласен. Убийство Наймана и других — это дело рук психа, ну а безумие делить с другими невозможно.
— Скажите это Священной Инквизиции и своим мазурским предкам из Гитлерюгенд.
— На что вы намекаете? Я варминец уже много поколений.
— Да? Ну а как ваши деды голосовали в плебисците?[100]
— Нельзя задавать таких вопросов без понимания ментальности населения и тогдашних исторических реалий.
— Ясно, — злорадно усмехнулся Клейноцкий.
Шацкий посчитал про себя от нуля до пяти, чтобы не сорваться.
— Господа, — он говорил очень медленно и спокойно, — как по мне, впоследствии можете спорить часами. А сейчас закончим.
— Quatro и последнее. — Клейноцкий поднял ладонь с четырьмя растопыренными пальцами. — Такая следственная версия предполагает, скажем так, системную мотивацию. Для преступника приоритетным является очищение общества, так что своих жертв он выбирает в соответствии с этим ключом. При этом он руководствуется неким кодексом и известными нам из теории права принципами конкретной превенции и превенции общей. То есть, он желает покарать виновника и выслать сигнал потенциальным виновникам, что он и его кодекс не спят, и чтобы они были начеку, поскольку его методы, скажем так, несколько более суровые, чем используемые органами преследования и органами юстиции. В этой версии мы должны предположить, что личные мотивы здесь не имеют значения. Ангел справедливости не руководствуется столь низкими побуждениями как семейные токсины.
— Мы возвращаемся к тому же сомнению, — сказал Шацкий. — Если должен применяться принцип общей превенции, то дело должно сделаться громким. Если общество о нем ничего не знает, то действия не имеют смысла.
— Мы возвращаемся к тому же самому ответу. Вполне возможно, что через мгновение дело и сделается громким. Подумайте вот над чем: а не предпочтете ли вы объявить о нем сами, и уже на своих условиях. Опережающий маневр, вставка палки в колесо. Наш псих похож на невротика, на таких людей плохо действует, когда их планы будут перечеркнуты. Возможно, он сделает какую-нибудь ошибку.
100
Варминско-Мазурский плебисцит (польск.