Она встала, двигаясь с совершенной грацией, и быстро пошла к двери. Двери открывались не в соседнюю комнату, а в небольшое контрольное помещение, пронизанное лучами, которые должны были обнаружить у входящего оружие. Сэм не хотел никаких неожиданностей. Впрочем, сейчас это не имело особого значения. По сигналу Сигны появились два охранника и остановились вместе с пленными, подвергаясь действию проверочных лучей. За ними вошли еще двое охранников.
— Захария, я хочу, чтобы вы отозвали своих людей.
Захария без особой симпатии взглянул на него, стараясь, как он часто это делал, найти сходство с Харкерами, чья кровь текла в них обоих.
— Почему я должен это сделать, Сэм? — спросил он.
— Ваше положение не подходит для вопросов. Я вас расстреляю, если до полудня атака не прекратится. Идите сюда, можете использовать мой передатчик.
— Нет, Сэм. Вам конец. На этот раз вы не можете выиграть.
— Раньше я всегда выигрывал. Выиграю и на этот раз.
— Нет, — сказал Захария и остановился в раздумье, сколько выигрывал Сэм — легко, презрительно, из-за своей неуязвимости, сооруженной в годы мира.
— Мы не повстанцы, — спокойно сказал Захария. — Мы готовили это нападение с того самого дня, как вы выиграли у нас кориум с угрозой применения глубинных бомб. Помните, Сэм? Вы не делали ошибок в стратегии, но вам следовало бы быть повнимательней, когда вы увозили с собой оборудование из башен. Сейчас мы его используем…
— Вы кое-что забыли. — голова Сэма болела от непрерывной вибрации. Это затрудняло разговор. — Вы забыли о себе.
Вы ведь предпочтете прекратить нападение, чем быть расстрелянным, не так ли?
— Вам этого не понять.
Сэм нетерпеливо покачал головой.
— Вы бы напали на меня двадцать лет назад, если бы были так сильны. Вам не удастся меня одурачить, Харкер.
— Мы нуждались в вас тогда. Мы жили по молчаливому согласию, Сэм. Теперь оно кончилось. Бомбардировка — это не только пушки. Это… давление человеческих эмоций, которые вы так долго угнетали.
Сэм гневно ударил кулаком по дрожащему столу.
— Заткнитесь! — сказал он, — у меня болит голова от взрывов. Даю вам минуту на принятие решения, Харкер. После этого вы — конченый человек.
Но, говоря это, он ощущал в мозгу какую-то легкую неуверенность, источник которой он не мог определить.
Подсознательно он знал ответ. Слишком уж легко удалось захватить Захарию.
Он нервно осмотрел комнату, глаза его на мгновение, как и тысячу раз до этого, остановились на голубоглазой девушке за столом в противоположном углу. Она внимательно следила за всем происходящим и старалась ничего не упустить. Сэм знал, что может доверять ей. Эта уверенность согревала ему сердце.
Когда она впервые появилась в форте как секретарь, ей было восемнадцать лет. Родилась она в башне, но выросла на поверхности. Все вновь поступившие, разумеется, тщательно проверялись. Всех их подвергали внушению со стороны лучших психологов. Но Сигна росла быстрее остальных. Через год она была помощником секретаря в административном управлении. Еще через шесть месяцев она стала секретарем с собственным кабинетом. И вот однажды Сэм, подбирая свой личный персонал, обнаружил среди прошедших самый строгий отбор женское имя. При первой же встрече он выбрал именно ее.
Теперь ей было двадцать пять лет. Она не была наложницей Сэма, хотя мало кто в форте поверил бы в это.
Он видел, что ее что-то беспокоит. Он знал ее лицо так хорошо, что мог замечать на нем мельчайшую деталь. Когда она смотрела на Захарию, на лбу ее пролегала складка, а лицо приобретало слегка неуверенное выражение.
Сэм взглянул на часы.
— Сорок секунд, — сказал он и оттолкнул кресло. Все находившиеся в комнате следили за ним.
Сэм потянулся к крышке ящичка, установленного в стене рядом с экраном, но его остановило гудение телевизора Сигны.
— Это вас, Сэм, — сказала она. — Хейл.
Он снова нажал кнопку, закрыв экран и пошел через комнату.
— Вы один, Сэм?
— Нет. Подождите, я переключусь на наушники.
Лицо на экране дернулось. Затем, по сигналу Сэма, оно исчезло, и в ушах его зазвучал голос Хейла, который больше никто не мог услышать.
— Прорыв, — резко сказал Хейл.
— Большой?
— Очень. Они уже захватили несколько наших орудий и направляют их на нас. Через пять минут будет захвачен верхний двор. Сэм, я думаю, что нас кто-то предал. Они не могли знать, как действуют игольчатые орудия. Но они знают.