— У меня здесь Захария, — сказал он в передатчик. — Приходите. — Он снял наушники и сказал пленнику:
— Ваша минута истекла.
Захария колебался. Потом сказал:
— Я буду говорить с вами наедине, Сэм, и здесь никого не должно быть.
Сэм открыл ящик стола, достал плоский пистолет и положил его на дрожащий стол.
— Вы будете говорить сейчас, Захария Харкер, или я застрелю вас. — Он поднял пистолет и прицелился в лицо бессмертного.
Захария молчал. Издалека, приглушенный стенами, донесся пронзительный вопль игольчатой пушки. Удар, гром, долгий треск.
Захария сказал:
— Лучше позвольте мне поговорить с вами наедине, Сэм.
Колебание Сэма было недолгим. Он знал, что потрясен больше, чем подозревал, иначе он никогда не поддался бы на блеф. Но вот он медленно опустил пистолет и кивнул.
Сигна встала.
— Вы свободны, — сказала она охранникам.
Те повернулись и вышли. Сигна вопросительно взглянула на Сэма:
— Мне тоже уйти?
— Нет, — твердо ответил Сэм.
— Сэм… я лучше пойду, — голос ее звучал несколько неуверенно. Но тут заговорил Захария.
— Останьтесь, пожалуйста, — сказал он. Она бросила на него неуверенный взгляд.
Сэм следил за ними, опираясь руками на стол. Бомбардировка продолжалась. Время от времени воздух раздирали вопли снарядов игольчатых орудий.
— Хорошо, — сказал он. — Так что же, Харкер? Говорите быстрее, я тороплюсь.
Захария, руки которого были по-прежнему в наручниках, пересек комнату и посмотрел в окно на отдаленное море.
— Идите сюда, — сказал он. — Я вам хочу кое-что показать.
Сэм прошел по дрожащему полу и нетерпеливо спросил:
— Что? Что покажете? — Он остановился рядом с бессмертным на безопасном расстоянии — осторожность стала его второй натурой — и посмотрел в окно.
— Я ничего не вижу.
Захария просвистел начальные такты «Лили Булеро».
В комнате раздался грохот.
Сэм, чувствуя головокружение и задыхаясь, не мог понять, что происходит. «Игольчатый луч, — подумал он. — Но тогда вся комната должна была расколоться». Между тем, только он один стоял, тяжело дыша, прислонившись плечом к стене.
Он поднял голову. Захария по-прежнему стоял у окна, глядя на него со сдержанной жалостью. Комната не изменилась. Но что-то произошло с плечом Сэма. Теперь он вспомнил — в него пришелся удар. Протянув руку к окаменевшему плечу, он недоумевающе взглянул на ладонь. Она была красной. Что-то текло по его груди. Наклонив голову, он увидел кровь. Пуля попала в район ключицы.
Прозвучал мягкий, чистый голос Сигны:
— Сэм… Сэм!
— Все в порядке… — он успокаивал ее, не поднимая головы. Потом увидел ее и вздрогнул. Она стояла, держа пистолет двумя трясущимися руками. Большими глазами, в которых был испуг, она смотрела на него, напряженно сжав губы и переводя взгляд с Сэма на Захарию. Выражение ее глаз было близко к безумию.
— Я… я сделала это, Сэм, — сказала она хриплым шепотом. — Не знаю почему, должна быть причина. Я не понимаю…
Харкер мягко прервал ее:
— Этого недостаточно, Сигна. Вы знаете, что нужно попытаться снова. Быстро, прежде чем он остановит вас.
— Я знаю… я знаю… — голос ее дрожал.
Обычно она стреляла очень быстро и хорошо, но тут она поднимала пистолет двумя руками — робко, как школьница. Сэм видел, как ее палец притронулся к курку.
Он не стал больше ждать. Опустив руку, через ткань костюма он нащупал в кармане игольчатый пистолет — и выстрелил.
И не промахнулся.
Еще какое-то мгновение ее широко раскрытые глаза удивленно смотрели на него. Сэм едва услышал звук упавшего пистолета. Он смотрел ей в глаза, и вспомнил другую девушку с голубыми глазами, которая когда-то давно бросила ему в лицо сонный порошок.
— Розита, — как будто впервые вспомнил он ее имя и повернулся к Захарии. Все тот же треугольник: Захария, Розита, Сэм Рид — шестьдесят лет назад — и сейчас. Разницы нет. Но на этот раз…
Пальцы его вновь сомкнулись на игольчатом пистолете. Прозвучал выстрел. Когда луч коснулся груди Захарии, он как будто взорвался. Послышался гул высвободившейся энергии, вспыхнуло пламя, подобное маленькой звезде. Захария стоял невредимый и улыбался Сэму в лицо.
То, что он сказал, не имело смысла, но в словах его был вызов. У Сэма не было времени удивляться. Достав пистолет из сожженного кармана, он направил его в лицо Захарии. Здесь у бессмертного не может быть защиты.
Но курок нажать он не успел. Откуда-то послышался громкий голос:
— Вы выиграли, Харкер.
В глаза Сэму ослепительно сверкнула молния. Он знал, что это такое. Они с Хейлом носили с собой мощные вспышки, наводящие дисциплину лучше любого оружия. Они не ослепляли навсегда, но очень долго после вспышки человек не мог видеть.