Кедра начала укладывать карту на место, но потом остановилась, глядя на нее со слабой улыбкой. По-прежнему глядя на рисунок, она сказала:
— На некоторое время — да. Он плохой человек, Захария. Но пока он не достиг вершины, он будет идти своим путем. До тех пор он будет делать свое дело лучше, чем кто-либо из нас. Руководствуясь самыми хорошими мотивами, он совершит героические поступки, чтобы основать под собой прочную пирамиду, что-то такое, что он смог бы использовать, как базу для своей власти. Он создает основание для хорошо действующей социальной системы. Но только основание. Дальше он идти не сможет. У него нет созидательной концепции. Нам придется остановить его.
— Я знаю. Как это сделать?
— Боюсь, придется использовать его методы. Воспользоваться его слабостью, обратив его сильные стороны против него самого. Искушать его, чем-то раздражать, а затем… — она улыбнулась и щелкнула по карте изящным пальцем.
Захария ждал.
— У меня еще нет плана, — сказала Кедра, — но мне кажется, он начнет складываться. Мне нужно еще немного подождать, подумать. Возможно существует оружие, против которого он беззащитен.
— Оружие?
Она подняла позолоченную бровь и посмотрела на него сквозь тяжелый золотой занавес, слегка улыбнувшись своей египетской улыбкой, больше похожей на гримасу боли. Золотые брови придавали ее лицу внешность маски. Она снова щелкнула пальцами по карте. Как ни знал ее Захария, он не мог догадаться, какие картины мелькают перед ее полузакрытыми глазами. Он никогда не видел такого выражения. Он молча потянулся и взглянул на карту. Это была десятка мечей. Она изображала серый, аморфный морской берег, закатное темное небо, на фоне которого вырисовывались четкие рукоятки десяти мечей. Лезвия их пронзали тело мертвого человека…
…Наступил день, когда колония Плимут впервые полностью получила набор добровольцев. Сэм ждал этого дня с нетерпением. Он предпочитал сразу браться за решение задачи — возможно, потому, что в прошлом многие его враги оказывались раздражающе уклончивыми. Ему придется произнести речь, и он должен сказать то, чего от него с нетерпением ждут тысячи искателей бессмертия.
Глядя на ряд экранов, он глубоко вздохнул, изучая свою аудиторию. Потом начал:
— Вы — специально подобранная группа. Все вы тщательно изучены, все прошли основные тесты, а они были тяжелыми. Нам нужны самые здоровые, умные, сильные жители башен, достойные бессмертия.
Он помолчал, переводя взгляд с экрана на экран, глядя на тысячи людей, смотревших ему в лицо.
— Не каждый может получить бессмертие… После определенного срока биологической жизни начинается старение. Оно проявляется не сразу, к некоторым оно приходит раньше, чем к другим. Мы еще не знаем, что вызывает старение, хотя уже знаем, как остановить его. Может быть, старость — это просто вирус. Рано или поздно мы узнаем об этом. А пока мы знаем, что есть такие средства, которые останавливают старение. Но они редко действуют после сорока лет, возможно, поскольку тогда уже равновесие сил нарушено в пользу старости.
Он снова оглядел экраны. Эти ожидавшие тысячи представляли скрытую опасность. Он держал в руках гранату. Но ее придется держать до последней возможности.
— Вы все проверены физически и психологически. Вы — цвет башен. Вы первыми получите бессмертие. Позже его обретут и остальные, но вы — авангард. Вы сделаете бессмертие безопасным для остальных, и они получат его, а вы будете наслаждаться плодами своего труда. Но труд предстоит тяжелый. Вам придется прожить на поверхности несколько лет, прежде чем вы получите бессмертие.
Пять лет, — подумал он. — Может быть, и больше Но пять лет это максимум, который он может позволить себе. Зная об этом сроке он снова обдумывал испытания.
Проверка тысяч — позже это будут миллионы — представляет собой тяжелую работу, если только на помощь Сэму не придет техника. Бюро жизненной статистики хранило разнообразные данные о населении, включающие информацию по психологии, наследственности, вероятной продолжительности жизни; очень важные данные — о патологических наклонностях. Сэму нужны были крепкие и сообразительные мужчины и женщины. Но был один наиболее важный фактор — и от него зависел успех всего плана.