— Сэм Рид?
— Я обсуждал этот вопрос с ним. Но, мне кажется, Сэм недооценивает опасность. Он так охраняет себя, будто его личная безопасность — это безопасность всей колонии.
Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что происходит. Я знаю — вы можете это. Я могу получить информацию и другим путем, но мне хотелось бы обсудить ее с вами.
— Я знаю, что вы можете получить информацию о них, — сказал Кроувелл. — Буду рад поговорить с вами. Я знал, что вы подозреваете меня, но сам не хотел навязываться, чтобы не изменять хода событий. Я предпочитаю пассивность. Вероятно, я кажусь недовольным. Бог знает, почему… Нет, я знаю. А вы? — он посмотрел на Хейла поверх руки, державшей трубку.
Хейл покачал головой.
— Нет, я… погодите. Может, я знаю, — он снова подошел к окну и посмотрел на кипевший деятельностью двор. В колонии Плимут было гораздо больше активности, чем пять лет назад. Дисциплина превратилась в железную несгибаемость. Но людям казалось, что по мере завоевания поверхности дисциплина становится бессмысленной.
— У Сэма есть свои причины, — проговорил Хейл, глядя вниз. — Не знаю, каковы они, но могу догадаться. Его время кончается. Равновесие рушится слишком быстро. Люди начинают утрачивать веру в бессмертие — и начинают задавать вопросы. Сэм знает, что равновесие нарушено, но, думаю, он не понимает, что его нарушило. Эти люди — не жители башен.
— Верно, — Кроувелл улыбнулся, — люди башен предпочитают, чтобы за них думали их лидеры. А на поверхности люди вынуждены быстро действовать, иначе они просто не выживут. Возвращается время пионеров, и мне это нравится. Скоро начнутся волнения.
— Да, волнения, и серьезные, если мы вовремя не примем мер.
— Сейчас? — Кроувелл проницательно посмотрел на вольного товарища.
— Еще нет, — ответил Хейл. — Отчасти мне хочется посмотреть, как далеко они зайдут. А отчасти — я не знаю точно. У меня такое чувство, будто в заговорах и мятежах есть нечто такое, что не должно быть уничтожено.
Пионерский дух. Я понимаю, о чем вы говорите. Мятеж — не ответ, но он — добрый знак.
— Вы позволите им победить?
— Нет. Я не могу этого сделать. Пока они еще нуждаются и в Сэме и во мне, что бы они не думали. Если мятежники возьмут верх, они вернутся в башни и погрязнут в прежней апатии. Это критический период. И у Сэма есть определенный план, которого я еще не знаю, но готов поручиться, что Сэм будет на высоте. Он умеет позаботиться о себе. Его реакция на мятеж, если он воспримет его серьезно, будет заключаться в том, чтобы растоптать его. Но это означает растоптать дух независимости. Мне нужно подумать, Кроувелл. Бесполезно просить вас о совете, не так ли?
Кроувелл внимательно изучал свою погасшую трубку. Он покопался в ней заскорузлым пальцем.
— Что ж, — сказал он медленно, — не думаю, чтобы вы нуждались в моем совете, мой мальчик. Вы на правильном пути. Время идет. Вокруг все проснулись. Нет, на вашем месте я предоставил бы действовать естественным силам. Как вы говорите, Сэм Рид сумеет позаботиться о себе.
— Я предоставлю ему эту возможность, — пробормотал Хейл. — Значит, вы присмотрите за этими встречами? Я знаю, они обсуждают много планов, но у них нет ничего, близкого к завершению.
— Пока они выпускают пар. Действовать начнут еще не скоро.
— Следите за ними. Я пока ничего не буду делать. Подожду. Пусть Сэм начнет первым.
И Сэм начал первым.
Как обычно, он тщательно рассчитал время, учел каждую мелочь, и его действия были великолепны. Гамбит на арене дней и ночей был исключительно эффективен. Но противник — второй невидимый игрок? Кто был он?
Харкеры? Венера? Часть самого Сэма?
Он был готов.
Пробил час. Тайная подготовка была завершена. Он сидел в своем кабинете в большой башне, предназначенной им лично для себя. В этой башне находились его главные тайны. Но не в этом кабинете. Окна выходили на море. За ними виднелся архипелаг, теперь покрытый «фарами» — небольшими поселками под защитными куполами.
Избегая взгляда Хейла, он рассматривал небольшой плоский ящик на столе. Он был похож на картинную раму. В нем находилась сирена, медленно вспыхивающая от розового к темно-красному цвету. Сэм достал из серебряной коробочки насекомое и через небольшую дверцу отдал его сирене. В воздухе разнесся слабый аромат, и донеслось резкое электрическое гудение.
— Уберите, — попросил Хейл. — Я слишком часто вдыхал этот запах! Так что же насчет Кроувелла?
Сэм отодвинул клетку с сиреной в сторону.
— Я не знал, что он работает на вас. Он один из мятежников, вот и все. Поэтому я и арестовал его вместе с остальными.