И сразу зазмеились еще быстрее! Я даже не успел испугаться, а они уже окружили меня, сжали в свои объятия, окутывая золотистым покрывалом сна. Напев стал громче, и я поддавался ему.
Как тело сатира Марсия дрожало при звуках его родных фригийских мелодий! Я знал это… заклинание!
Сквозь золотистый свет исчезающего окна прокралась неземная тень волка с янтарными глазами и лохматой головой.
Голова шевельнулась и вопросительно посмотрела на меня. Затем появилась фигура в плаще с капюшоном, под которым ничего не было. Фигура была маленькой-маленькой, как ребенок.
Волк и фигура в капюшоне висели в золотом тумане, наблюдая и ожидая. Тихий напев изменился. Можно было различить звуки и слова. Эти слова не принадлежали ни одному из земных языков — но я знал их!
— Ганелон! Я зову тебя, Ганелон! Печатью, скрепляющей твою кровь — услышь меня!
Ганелон! Ну конечно же, это было мое имя. Я так хорошо знал его.
Но кто так меня называл?
— Я звала тебя раньше, но путь был закрыт. Сейчас через пропасть перекинут мост. Приди ко мне, Ганелон!
Вздох.
Волк оглянулся через худое плечо и оскалил клыки. Фигура в капюшоне наклонилась надо мной. Я почувствовал пронзительный взгляд из темноты, и ледяное дыхание коснулось моего лица.
— Он позабыл тебя, Медея, — сказал нежный тоненький голос, похожий на голос ребенка.
Опять вздох.
— Разве ты забыл меня, Ганелон? Неужели ты забыл мои руки, мои губы?
Одурманенный золотым туманом, я ничего не мог сообразить.
— Он забыл, — сказала фигура в капюшоне.
— Пусть он все равно придет ко мне. Ганелон! Огонь Нужды горит. Врата в Темный Мир открыты. Огнем и землей, воздухом и тьмой я заклинаю тебя, Ганелон!
— Он позабыл.
— Несите его. Теперь у нас есть власть.
Золотая пелена стала плотнее. Волк с горящими глазами и фигура в капюшоне подплыли ко мне. Я почувствовал, как меня подняли и понесли против моей воли.
Окно широко распахнулось. Я увидел шпагу в ножнах, готовую к битве. Я схватился за нее, но не мог противиться той стремительной силе, которая уносила меня вдаль. Волк и напевающая тень плыли вместе со мной.
— Огонь. Несите его к огню.
— Он позабыл, Медея.
— К огню, Эдейри, к огню.
Искривленные деревья проплывали мимо меня. Далеко впереди я увидел сияние. Оно становилось все больше и больше. Это был Огонь Нужды.
Отлив нес меня все дальше и дальше. В Огонь…
— Не к Кэр Ллуру!
Из глубины моей памяти появились эти загадочные слова. Волк с янтарными глазами вздрогнул и посмотрел на меня, фигура в капюшоне плотнее запахнулась в золотой туман. Я почувствовал поток ледяного воздуха в окружающем меня мареве.
— Кэр Ллур, — детским нежным голосом прошептала Эдейри. — Он помнит Кэр Ллур, но помнит ли он Ллура?
— Он вспомнит! Он несет в себе печать Ллура! И в Кэр Ллуре, дворце Ллура, он вспомнит!
Огонь Нужды возносился в небо уже совсем недалеко от меня. Я сопротивлялся, что было сил, влекущему меня отливу.
Я поднял свою шпагу, откинул ножны прочь и стал рубить золотистый туман, который окутал меня. Старинная сталь разрезала клубящееся Марево, и оно стало отступать под ее ударами, потом вновь сомкнулось. В гармоничном напеве наступил на мгновение перерыв, мертвая тишина. Затем…
— Матолч, — вскричал невидимый шепот. — Лорд Матолч!
Волк, оскалив клыки прижался к земле. Я попытался ударить шпагой по его рычащей морде. Он легко уклонился от удара и прыгнул, схватил шпагу за лезвие зубами и вырвал ее из моей руки.
Золотой туман вновь приблизился, обволакивая меня своими теплыми объятиями.
— Кэр Ллур, — шептали они.
Огонь Нужды поднялся вверх алым фонтаном.
Из огня появилась женщина.
Волосы, темные как ночь, мягкой волной спадали до колен. Из-под ровных бровей она бросила на меня взгляд, в котором содержался вопрос и неукротимая воля. Она была сама красота. Темная красота.
— Лилит, Медея, Ведьма Колхиса. И…
— Врата закрываются, — произнес детский голос Эдейри.
Волк, все еще державший в зубах мою шпагу, тревожно прижал уши. Но женщина в Огне не сказала ни слова.
Золотистые облака толкали меня вперед в ее руки. И она снова распахнула мне свои объятия. Волк и фигура в капюшоне прижались к нам. Напев поднялся до тревожного рева, который мог расколоть планету.
— Это трудно, трудно, — сказала Медея. — Помоги мне, Эдейри. Лорд Матолч.