— Сколько мы сможем собрать гномов? — спросил Крокетт.
— Ну, не очень много. Может быть, тридцать.
— Вначале нужно все подготовить, составить четкий план. Броки Бун, похоже, потеряла интерес.
— Давай лучше драться.
— Ты слушай! Нам нужно создать Совет. Кто здесь самый главный нарушитель спокойствия?
— Мугза, я думаю. Тот рыжеволосый гном, которого ты сбил, когда он меня ударил.
Крокетт нахмурился. Может, Мугза еще зол на него? Но, возможно, и нет. Скорее всего, он должен быть по характеру не более трудным, чем остальные гномы. Он может попытаться задушить Крокетта на виду у всех, но то же самое он сделает и с любым другим гномом. Кроме того, как объяснила Броки Бун, Мугза, с точки зрения гномов, эквивалентен герцогу, его поддержка могла бы оказаться очень ценной.
— И Гру Магру! — добавила она. — Он любит все новое, особенно если это связано с беспорядком.
Крокетт этих двоих гномов не выбрал бы, но сам он не мог предложить других кандидатур.
— Если бы мы могли заполучить кого-нибудь, приближенного к Императору… Как насчет Друка, того парня, который готовит для Подграна грязевые ванны?
— А почему бы и нет? Я это устрою.
Броки Бун потеряла интерес к разговору и начала с жадностью уплетать антрацит. Поскольку надсмотрщик наблюдал за ней, результатом этого была жесткая ссора, из которой Крокетт вышел с подбитым глазом. Тихонько чертыхаясь, он вернулся к работе.
У него не было времени на то, чтобы перекинуться с Броки Бун еще несколькими словами. Она взялась сама все устроить.
Этой ночью должно было состояться тайное собрание заговорщиков. Крокетту страшно хотелось спать, но нельзя было упускать такую возможность. Он не собирался и впредь заниматься такой тяжелой работой, как добыча угля, от которой ныло все тело. Кроме того, если забастовка будет успешной, он мог бы оказать давление на Подграна Второго. По словам Магру, Император — колдун. Он мог бы обратить его обратно в человека…
— Император никогда еще этого не делал, — проговорила Броки Бун, и Крокетт понял, что высказал свои тайные мысли вслух.
— Но он мог бы, если бы захотел!
Броки Бун лишь пожала плечами. А перед Крокеттом замаячил крохотный огонек надежды снова стать человеком. А пока — копать… копать… копать. Монотонно, размеренно…
Если только ему не удастся подбить гномов на забастовку, его ожидает бесконечный изнуряющий труд. Он едва помнил, как оторвался от работы, как Броки Бун вела его под руку к крошечному закутку, который был отныне его домом. Гномица оставила его там, он повалился на каменный выступ и заснул.
Грубый толчок заставил его проснуться. Крокетт сел и инстинктивно увернулся от удара Гру Магру, направленного ему в голову.
У него было четыре гостя — Гру Магру, Броки Бун, Друк и рыжеволосый Мугза.
— Жаль, что я так быстро проснулся, — с непритворным сожалением произнес Крокетт. — Вы могли бы пнуть меня еще раз.
— Еще будет время, — ответил Гру. — Ну, так в чем дело? Я хотел лечь спать, но Броки Бун сказала, что нужно идти драться. На большую драку, да?
— Вначале — поесть! — решительно отрезала Броки Бун. — Я приготовлю для всех грязевой суп.
Она отошла в угол и занялась хлопотами. Остальные гномы расселись на корточки, Крокетт встал на краю выступа. Он все еще не совсем проснулся. Однако ему удалось объяснить свою мысль о союзе относительно сносно. Она была принята с интересом: впереди маячила перспектива крупной схватки.
— Ты хочешь сказать, что каждый Дорнсетский гном кинется на Императора? — спросил Гру.
— Нет! Мирное сопротивление. Мы просто отказываемся работать. Все вместе.
— Я не смогу, — сказал Друк. — Подгран, этот старый болотный слизняк, все время принимает грязевые ванны. Хочу я или не хочу, он заставит меня отправиться за грязью.
— Кто заставит тебя послушаться? — спросил Крокетт.
— Охрана.
— Но она тоже будет бастовать. Никто не станет повиноваться Подграну, пока он не сдастся.
— Тогда он меня заколдует, — сказал Друк.
— Всех он заколдовать не сможет! — сказал Крокетт.
— Но меня он заколдует, — твердо сказал Друк. — Кроме того, он может произнести заклинание, и все Дорнсетские гномы превратятся в сталактиты или во что-нибудь еще.
— Ну и что тогда будет? Не может же он оставаться совсем без гномов! Половина добычи лучше, чем ничего. Мы просто применим против него логику. Разве не лучше иметь несколько меньшие результаты работы, чем вообще их не иметь?
— Для него — нет, — убежденно сказал Гру. — Он предпочтет нас заколдовать.
Но Крокетт не мог поверить в подобное утверждение. Оно было несовместимо с его пониманием психологии, человеческой психологии, разумеется. Он повернулся к Мугзе, кидавшему на него яростные взгляды.
— А ты что об этом думаешь?
— Я хочу сражаться, — враждебно ответил тот. — Я хочу кого-нибудь пнуть.
— А не предпочел бы ты этому три грязевые ванны в день? Мугза проворчал:
— Еще бы! Но Император мне не позволит.
— Почему?
— Потому что я этого хочу.
— Вас ничем не проймешь, — в отчаянии сказал Крокетт. — В жизни есть кое-что получше, чем добыча угля.
— Драка, например! Подгран разрешает нам драться, когда мы только захотим.
Внезапно Крокетта осенило!
— Но ведь в этом-то все и дело! Он собирается ввести новый закон, запрещающий борьбу всем, кроме него.
Ход оказался очень эффективным. Гномы повскакали с мест.
— Прекратить БОРЬБУ?!
Это был Гру, разъяренный и не верящий.
— Но почему?! Мы же всегда дрались?
— А теперь придется это прекратить, — невозмутимо сказал Крокетт.
— Нет!
— Конечно, да! Каждый гном, которому будет подарена жизнь, станет освобождаться от склонности к спорам.
— Пойдем и побьем Подграна! — предложил Мугза, принимая от Броки Бун горшок с горячим супом.
— Нет, это не годится… Спасибо, Броки Бун. Забастовка, вот что нам нужно. Мы мирными средствами вынудим Подграна дать нам то, что мы хотим.
— Что будет делать Подгран, если мы все сядем и откажемся работать?
— Он будет ругаться. Меня двинет в ухо, — ответил, подумав маленький гном.
— А потом?
— Потом пойдет и станет каждого заколдовывать, туннель за туннелем.
Крокетт кивнул.
— Солидарность — вот что нам нужно. Если Подран обнаружит несколько гномов, сидящих вместе, он сможет их заколдовать, но если мы все будем держаться вместе, он ничего нам не сделает. Когда о забастовке будет объявлено, нам нужно будет собраться всем вместе в самой большой пещере.
— Это Пещера Совета, — сказал Гру. — Она находится за тронной комнатой Подграна.
— О'кей, там мы и соберемся. Сколько гномов присоединятся к нам?
— Все, — пробурчал Мугза и швырнул горшком из-под супа в голову Друка. — Мы покажем Императору, как прекращать борьбу!
— А какое оружие использует Подгран, а, Друк?
— Он может воспользоваться яйцами Кокатрис, — неуверенно ответил тот.
— Что это такое?
— Это не настоящие яйца, — объяснил Друк. — Это — волшебный талисман для заклятия. Зеленые, я думаю, служат для превращения гномов в дождевых червей. Однажды Подгран разбил одно, и заклинание подействовало на расстоянии двадцать футов. А красные… дайте припомнить… Они превращают гномов в людей, хотя это и трудновато. Голубые… Да, кажется так… Голубые…
У Крокетта расширились глаза.
— Как ты сказал? В людей?! — А где спрятаны эти яйца?
— Давай драться, — меланхолично предложил Мугза и устремился на Друка, который дико взвизгнул и принялся отбиваться горшком. Горшок разбился. Броки Бун усиливала шум, пиная то того, то другого. Потом вмешался Гру Магру. Через несколько минут вся комната гудела от возбужденных воплей. Крокетт волей-неволей тоже оказался втянутым в драку.
Из всех извращенных, невероятных форм жизни, которые существовали когда-нибудь, гномы были чуть ли не самой старой. Невозможно было понять их философию. Их разум слишком отличался от человеческого.