Но огненные языки настигли Эдейри, хлестнули по глазам.
И тут она не выдержала и повернулась ко мне спиной, побежала вверх по лестнице. Медея задержалась немного, с отчаянной мольбою взметнув вверх руки. Но выражение моего лица не сулило ей пощады.
И тогда она устремилась следом за обладательницей капюшона.
Я отбросил далеко в сторону бесполезный стальной меч. С Жезлом в левой руке, с мечом Ллура в правой последовал я за ними.
Когда моя нога вступила на первую ступеньку, фиолетовый воздух вокруг меня совершенно неожиданно задрожал. В ту секунду я искренне жалел, что прибег к помощи Ллура, будучи не в состоянии самостоятельно избавиться от смертельных объятий Медеи. Но в результате Ллур проснулся и теперь наблюдал на нами, и значит, МНЕ НЕ УДАСТСЯ ЗАСТАТЬ ЕГО ВРАСПЛОХ.
В огромном Кэре бился пульс Ллура. Вспышки молний освещали высоко наверху Золотое Окно. На короткое время два черных силуэта взбиравшихся все выше и выше, показались на фоне ослепляющего сияния. Я спешил следом, но каждый шаг давался мне все труднее и труднее. Казалось, я преодолеваю сопротивление сгущающегося прозрачного потока, напоминающего то ли порывы ураганного ветра, то ли струи ниспадающего сверху водопада, пытающегося скинуть меня со ступенек, вырвать из моих рук хрустальный меч.
Я поднимался все выше и выше. Контуры Окна, охваченного ослепительно желтым пламенем, исчезли. Беспрерывно сверкали молнии, раскаты грома гремели, не умолкая, порождая это под необозримыми сводами Кэра. Я шел вперед, я полз по ступенькам, ибо нельзя назвать иначе это восхождение.
И вдруг я почувствовал, что кто-то появился за моей спиной!
Я не обернулся. Мне не позволил сделать это древний инстинкт, подсказавший, что сделай я это, и прозрачный поток собьет меня с ног и сбросит вниз с головокружительной высоты на каменные плиты. Прислушиваясь к учащенному дыханию находившегося за моей спиною, я преодолел последние ступеньки и очутился на розовой площадке дискообразной формы. На ней стоял десятифутовый куб, три грани которого были чернее сажи, а обращенная в мою сторону ослепляла ярким светом. Это и было Окно Ллура!
Эдейри затаилась слева от него, Медея — справа. А в самом центре…
Извивались, клубились, уплотнялись, неслись, как при шторме, сверкающие золотые облака, и целые гроздья молний вспарывали их внутренности. Гром не умолкал теперь даже на мгновение. Но в этом грохоте угадывалась определенная закономерность — так прослушиваются удары пульса. Он то затихал, слегка удаляясь, то гремел совсем рядом. В унисон с пульсом самого Ллура.
Когда-то человек, а ныне трансформированное мутацией чудовище, Ллур за последние века стал еще могущественнее. Гэст Райми предупредил меня об этом.
Вся мощь Ллура изливалась на меня из золотых облаков!
Жезл Власти выпал из моей руки. Взметнув вверх хрустальный меч, я с трудом сделал еще один шаг вперед. И тут же неимоверный напор воздушных масс заставил меня остановиться. Гром гремел не умолкая, молнии озарили все небо.
Пристальный взгляд Эдейри леденил мою кровь. В лице Медеи не осталось ничего человеческого. Желтые облака кипели в Окне, покрывая Медею и Эдейри золотистым налетом.
Затем они вырвались из Окна и устремились ко мне.
Я попытался продвинуться вперед хотя бы на полшага, но меня влекло назад, к краю платформы. Еще немного, и…
Сильные руки уперлись в мою спину. Все, что я успел заметить, оглянувшись, это развевающиеся от ветра седые локоны. Титаническая сила Фрейдис послужила мне заслоном, помогла удержаться между Окном и краем платформы.
Я заметил также, что колдунья успела оторвать кусок своего плаща и прикрыть им глаза, чтобы защититься от смертельного взгляда Горгоны. Слепая, подталкиваемая непонятным мне инстинктом, несгибаемая Валькирия толкала меня к Окну. Вокруг нас клубились желтые облака, разрываемые ятаганами молний, вздрагивающие от раскатов грома. Я изогнулся как лук, борясь с потоком. Я уже мог двигаться вперед — Фрейдис направляла меня. Непоколебимой горой стояла она за моей спиной. Я слышал ее учащенное дыхание, хриплые вздохи, и мне показалось, что силы колдуньи на исходе.
Но я уже стоял перед Окном Ллура.
Рука моя поднялась без каких-либо усилий с моей стороны. Мне осталось только опустить меч на сияющую плоскость Окна.
Меч в моей руке сломался.
Звенящими осколками рассыпался он у моих ног, и тогда я запустил в Окно ненужной, обжигающей кисть рукоятью.
Массу облаков потянуло назад. Невероятная, неописуемая словами дрожь потрясла Кэр, и платформа закачалась, подобно соломенной крыше. Золотые облака исчезли за проемом Окна, а вместе с ними Медея и Эдейри. Я успел увидеть — в последний раз — красные пятна вместо глаз на лице-маске Эдейри, и искаженное отчаянием и неописуемым ужасом лицо Медеи, ее глаза, устремленные на меня с безмолвной мольбой.
Движимый любопытством, я заглянул в Окно. Я увидел нечто вне Пространства, Времени и Измерений, мерно колыхавшееся желе, пожиравшее Ллура, Эдейри и Медею.
А в итоге все поглотилось хаосом.
Затих гром.
Я стоял перед алтарем Ллура. Но в нем не было больше Окна. А его четыре стороны были из черного мертвого камня.
Поединок с самим собой
Черные грани были последними, что я увидел перед тем, как вокруг меня сомкнулась непроглядная ночь, как бы обернув аспидными иглами. И я упал без сил у алтаря, словно единственное, что удерживало меня до сих пор, было то самое отчаянное сопротивление Ллура во время моего восхождения и пребывания на платформе.
Не знаю, как долго пролежал я без сознания. Медленно, часть за частью, стал вырисовываться перед моим взором Кэр Ллур. Мне потребовались значительные усилия, чтобы сесть, упершись спиною о грань алтаря, которая еще совсем недавно была Окном. Все тело мое ныло, я чувствовал себя бесконечно усталым, как будто не спал вовсе, ибо усталость моя была результатом утомительной борьбы. Я поискал взглядом Фрейдис. Она лежала на ступеньках лестницы, и только седая голова покоилась на платформе. По всей видимости, она вознамерилась вернуться к своему народу перед тем, как пасть в изнеможении. Глаза ее все еще были завязаны, сильные руки раскинуты в разные стороны. Почему-то эта распластанная фигура напомнила мне фигуру другой могущественной женщины Земли в белых одеяниях, с завязанными глазами и поднятыми руками — слепую Богиню Правосудия с весами. Я криво усмехнулся от подобной ассоциации. В Темном Мире, моем мире (!), вершителем правосудия является Ганелон, и при этом отнюдь не слепой.
Фрейдис пошевелилась. Правая рука ее потянулась к повязке на глазах. Я не мешал ей прогнать остатки сна. Пока еще мы продолжали биться бок о бок — Правосудие и я. Но я не сомневался, кто в итоге окажется победителем.
Я поднялся, опершись на алтарь, и услышал серебряный звон — что-то упало с моего плеча. Маска, расколовшаяся пополам при моем падении. Ее хрустальные осколки ничем не отличались от осколков меча, с помощью которого я навсегда освободил Темный Мир от Ллура.
Он слишком далеко отошел от этого мира, чтобы вернуться в него обратно. Он приближался к нему, и то ненадолго, только на период церемонии жертвоприношения — человек, демон, бог, мутация — кем бы он ни был, у него осталось только одно связующее звено с породившим его Темным Миром. И этой связью было не что иное, как меч Ллур. Благодаря этому талисману он мог являться за жертвами на пышные церемонии посвящения, подобные той, которая сделала меня его частью, неотъемлемой половиной. Единственное звено…
Поэтому талисман, мостик, связующее звено — что бы это ни было, но оно должно было быть надежно упрятано. И он хранился в надежном месте! Кто, не обладающий знаниями Гэста Райми, мог найти его? Разве смог бы кто-нибудь, не наделенный силой мышц Ганелона, великого лорда, приблизиться достаточно близко к Окну (не следует забывать, что без помощи Фрэйдис даже я не смог бы сделать это!) чтобы превратить меч в осколки ударом об алтарь, об единственный предмет во всей Вселенной, при ударе о который рассыпался на осколки запрограммированный меч? Да, Ллур оградил свой меч достаточно надежно, поскольку сознавал, что окажется беззащитным перед тем, кто окажется в состоянии поднять меч.