- Уровень напряжения альфа поля падает, необходима подпитка из внутренних резервов.
- Внутренние накопители имеют запас 15 %. При достижении критического уровня, энергосистеме фабрики присваивается наивысший приоритет. Нештатные потребители будут отключены через десять минут...
Сообщения сыпались со всех сторон. Общая проекция окрашивалась десятками, сотнями красных индикаторов. И это был не конец, остальные его силы, что еще остались после попытки стремительно штурма, сейчас откатились в расположение фабрики и мигали в желтом режиме, а это значит... а это значит он труп. Вместе со всеми кто остался жив после коварной диверсии.
Этих слизняков оказалось очень много, каждый его легион сметал по два и три сброда ржавого железа, но его было очень много.
И только остатки "свирепых" продрались на пролесок, как натолкнулись на свежих легатов и сверкающих новизной ровные шеренги легиона секачей. А как все обнадеживающе начиналось...
Появление десяти легионов произвело неизгладимое впечатление. Показавшиеся на краю поля тройные ряды противника, что радостно приветствовали каждый залп метателей, мгновенно заткнулись.
А когда под защитой выживших "вершителей" зазвучали грохочущие ритмы барабанов, то Юрган готов был поклясться чем угодно, что большая часть этих недоносков обделалась со страху.
Одно дело стоять и любоваться издали, как укрепления и строи легионов сносятся гранитными глыбами, а другое дело стоять на острие атаки фаланги, коими так славились "свирепые". Ведь именно под этот, пробривающую до икоты, рокочущий гром шло в атаку «проклятье Приграничья». Непобедимые черно- красные строи стального монстра которые выдерживает лобовую атаку "секачей", самых грозных кибов Осириса...
Быстро охватив картину боя, и продираясь сквозь потоки телеметрии стекавшейся со всего периметра, Юрган не долго думая принял решение. Так как противников было много..., а если уж совсем откровенно, то очень много, поэтому нужно уровнять шансы. Пусть они штурмуют бетонные башни с установленными метателями, пусть пробираются по узким коридорам валов и подставляются под удары автоматических разрядников. А он отсидится за стенами и когда останется горстка безумцев, вот их-то он и раскатает в тонкий слой фарша, приправив металлической стружкой.
Но руководившая нападением умная тварь не захотела скончаться мучительной смертью, и весь красивый и гениальный план Юргана покатился воркам в задницу. Башни с метателями стали методично сравнивать с землей гранитными глыбами.
С протяжным свистом пронзая небо, глыба втыкалась в двухметровые бетонные стены, если не пробивали, то раскалывались на тысячи кусочков, что разлетались в стороны тучами шрапнели.
Полтора часа такого обстрела и от его укреплений ни останется и целой стены, нет говоря уже и кибах, сплющенных и раскатанных огромной массой.
Поэтому хочешь не хочешь, а вражеские метатели нужно сносить. Благо направление поисков не нужно определять. Трехметровые рвы рассекали землю уродливыми шрамами и указывали точное направление. И если верить показаниям сенсоров то именно там противники и не поставил сильный заслон. Умная тварь понадеялась на метатели, что проредят любой строй, посмевший выстроиться в боевой порядок, но только не учла тварь мертвую зону. Траектория полета идет дугой, значит есть шансы проскочить опасную зону и добраться до метателей. Вот тогда он пустит кровь ублюдкам посмевшим ломать его планы.
И собрав все наличные силы в один кулак, Юрган дал команду на атаку.
Бронированный клин смял жидкие ряды и... увяз в ловушке.
Умная тварь просчитала его мысли и выставила этот сброд приманкой, а он купился. И теперь остатки сил спешно отступают обратно в разрушенную фабрику, отбиваясь от накатывающей одна за одной волной кибов. Фаланги пятились, отступали под обстрел гранитных глыб. Обратно в загон, где их будут расстреливать как в тире...
Сжав кулаки до хруста, Юрган бессильно выругался.
Враги уплотняли кольцо, и с каждой секундой промедления их становилось все больше и больше. А выхода он не видел. Конечно можно было поступить как остатки его хваленого штурмового легион. Белая кость стаи "Свирепых". Его надежда и гордость, старая гвардия!
От воспоминания этих сцен клокотавшая внутри ярость готова была вырваться наружу в приступе бешенства. Эти твари, кого он лелеял и холил, кому давал самое лучшее, кому всегда выделял большую часть добычи, те, кто на попойках и пирах всегда хвалился воспоминаниями своих подвигов, и напоказ выставляли ветеранские отметки, эти великие воины... Бросили оружие и став на колени подняли над головой скрещенные руки.