Был очень внушительный список из условий и допсоглашений который пришел на замкнутый вирт контур. Быстро изучив массив информации и с наметками на будущее соглашение, Корвин мысленно усмехнулся. Родственники не поняли самого важного, Корвина не устраивало быть одним из. Он хотел стать одним единственным. Единым для всех!
Неожиданно развеселившись Корвин не удержался от ехидного замечания.
- Братец, когда же вы научитесь смотреть дальше собственного кармана?
- В каком смысле? - насторожено спросил Дит, не понимая причину веселья, от прочтения документа над которым корпела не одна сотня советников и аналитиков.
- Да потому что даже почуяв дым близкого пожара, вы в первую очередь смотрите на жирный кусок в руках соседа, и на то что он не сможет удержать в руках спасаясь от пожара. Не ужели все эти верфи, автоматические заводы, корпорации, киб-синдикаты, астероидные добывающие копи так запорошили вам сознание, что вы ничего не видите?
- Мы все прекрасно видим, братец. И хотим получить из этого максимальную выгоду. Наращивание силового сегмента Рода, показывает твое стремление к силовому решению задачи о выживании. Такими силами можно припугнуть кого угодно. Но мы то знаем, что резкое увеличения количеств людей, примкнувшего и продолжавшего прибывать к твоему Родовому сегменту вскоре превысит твои возможности, рано или поздно это приведет к вынужденной экспансии. А это возможно лишь двумя методами, или интригой в совете или прямой агрессией. Но война затратная затея, и велика вероятность что такая победа может сделать тебя властелином пепелищ. Значит остается Совет. Ведь не зря же ты накопал столько улик против наследника Рамаз -ханов. Думаю им придется отступиться и пойти с тобой на так желаемый тобой династический брак с дочерью Великого... А потом можно сыграть на противоречиях и по откусывать у остальных все что тебе будет нужно. Противостоять триумвирату из Мер, Рамаз, и Емцар -ханов уже будет некому... Поэтому братец, наша цена за такой союз, весьма умеренны, если даже не скромны...
Корвин заливисто рассмеялся. Такие рассуждения братца его по настоящему рассмешили. Даже на краю Бездны, элита цепляется за привычное барахло, вовсю дергает за оборванные узды прогнившей власти, пытается сохранить расползающуюся мозаику привычного мира... Как измельчала стая. Что произошло с людьми, что они забыли кем были их предки?!
Резко поднявшись, хозяин апартаментов в одно мгновение оказался над креслом гостя. Нависнув тенью с распустившимися за спиной нейрошунтами, что своими стальным шелестом походили на рассерженных змей, Корвин впился в глаза братца пронзительным взглядом.
- Значит думаешь меня можно купить куском искусственно выведенного мяса, гордящегося своей избранностью, умеющего разговаривать и вовремя подмахивать?! Думаешь я радостно завиляю хвостиком получив жалкую подачку из нагромождения железа?! Думаешь я умирал тысячами смертей в слиянии родовых линий чтобы преданно заглядывать в глаза кучке трухлявых маразматиков?! Думаешь меня интересует эти заводы, верфи, склады с бесчисленными штабелями до потолков?! Ошибаешься, братец! Это все труха! Пыль! Из Бездны пришло, в Бездну и уйдет! Самое важное это Род! Стая! Их воля и единое желание пробивало себе дорогу в Бездне! Только благодаря этой силе единства стая жила и процветала! И сейчас, когда стая стоит на краю, пришла пора ей напомнить, кем были их предки и ради чего они жили и погибали!...
Вжавшись в кресло, оборотень прижал уши и нервно оскалил пасть. Не ожидая вспышки ярости переросшей в зажигательную речь, Дит не знал как себя вести.
Одно дело участвовать в тяжелых переговорах, а другое оказаться в под гипнотическим взглядом человека, от чьих слов по всему телу расползались мураши, а где-то вдалеке сознания, в давно забытых и затертых уголках заворочалось что то древнее, забытое и спящее.
Слова проникали сквозь стену равнодушия и цинизма, сквозь бесчисленные маски и падали на то живое, что иногда заставляло помогать вопреки здравому смыслу, то что высмеивали все корпоративные правила, то что называли атавизмом прошлого...
И это дремучее, заслышав вибрацию эмоциональных слов братца, стало ползти наружу. Опрокидывая доводы разума, игнорирую барьеры логики, часть сознания словно иссушенный жаждой зверь припадала к живительному смыслу зажигательной речи.
- Силен ты братец словами играть,- сбросив оцепенение, словно хороший дурман наполнившее сознание непривычным состоянием, с трудом произнес Дит, - только ты брось эти храмовые фокусы. На меня они не действуют.