– Мы скоро уходим, сэр, – попытался унять капитана Харпер. – Не стоит волноваться.
– Будем надеяться.
Они замолчали. Болотные птицы отчаянно кричали в темноте, разбуженные стрельбой.
– Так что будем делать в городе? – немного погодя спросил Харпер.
– Надо выкупить письма у одного негодяя, – ответил Шарп, – или, по крайней мере, убедиться, что все будет тихо, пока их выкупают, а если что пойдет не так – кстати, я в этом не сомневаюсь, – то выкрасть чертовы письма.
– Письма? Не золото?
– Нет, Пэт, не золото.
– И вы ожидаете неприятностей?
– Непременно. Мы имеем дело с шантажистами. А те после первого раза никогда не успокаиваются, верно? Они всегда хотят больше, поэтому нам придется, по всей видимости, прикончить мерзавцев до того, как все закончится.
– Чьи письма?
– Одной потаскухи, – туманно ответил Шарп.
Он понимал, что Харпер в скором времени узнает правду – от него ничего не скроешь, – но Шарпу нравился Генри Уэлсли, и он решил не распространяться о случившемся.
– Все должно быть легко, – продолжал он, – только испанцам не понравится то, что мы сделаем. Они арестуют нас, если поймают. Или пристрелят.
– Арестуют?
– Придется малость схитрить, Пэт.
– Тогда все нормально, – ответил Харпер. – С этим проблем не возникнет, верно?
Шарп улыбнулся. Ветер шевелил камыши. Прилив закончился. Стрельба не прекращалась, снаряды падали в болото или вспенивали воду в протоке.
– Жаль, что здесь нет восьмого, – тихо сказал Шарп.
– Кожаных Шляп? – Харпер подумал, что Шарп имел в виду чеширский полк.
– Нет, Пэт. Французского восьмого. Ублюдков, которых мы встретили на реке. Тех, что взяли в плен бедного лейтенанта Буллена. Должны бы они вернуться. Отправиться сейчас в Бадахос они не могут – нет моста. Хочу снова с ними встретиться. С проклятым полковником Вандалом. Я этому гаду череп продырявлю.
– Вы его найдете, сэр.
– Может быть. Но не здесь. Через неделю нас тут уже не будет. Но однажды, Пэт, я найду эту сволочь и убью за то, что он сделал с лейтенантом Булленом.
Харпер ничего не сказал. Вместо этого он положил руку на рукав Шарпа, и в тот же миг капитан услышал шорох камыша. Ветер? Нет, звук был другим. Скорее шаги. Совсем близко.
– Видишь что-нибудь? – прошептал он.
– Нет. Да.
Шарп тоже увидел их. Точнее, увидел тени. Кто-то крался, пригнувшись. Потом он заметил отраженный блеск металла. Мушкетный ствол? Тени остановились и растворились в темноте, но Шарп видел, что это еще не все. Сколько же их? Двадцать? Нет, раза в два больше. Он наклонился к Харперу.
– Приготовь свою пушку, – выдохнул он в ухо сержанту, – зайдем справа. Летим шагов тридцать и падаем.
Харпер медленно поднял семистволку. Прижал приклад к правому плечу. И взвел курок.
Собачка щелкнула, звук долетел до французов, и Шарп увидел бледные лица; только тогда Харпер выстрелил, и болото наполнилось грохотом и светом оружейных вспышек. Шарп побежал, спрятавшись в дыму. На бегу он считал шаги и, досчитав до тридцати, упал. Слышались стоны. Выстрелили два мушкета. Голос прокричал команду, и наступила тишина. Харпер рухнул рядом с ним.
– Теперь винтовки, – сказал Шарп, – и бежим к лодкам.
Он слышал, как переговариваются французы. Семь пуль нанесли им большой урон, и они, несомненно, обсуждали сейчас потери, но вдруг затихли. Теперь Шарп видел их лучше, так как вспышки пушечных выстрелов осветили окрестность. Он встал на одно колено и поднял винтовку:
– Готов?
– Да, сэр.
– Огонь!
Две винтовки выстрелили по теням. Шарп не знал, попала ли в цель хоть одна пуля. Знал только, что французы пытаются захватить лодки и что они в опасной близости от реки. Выстрелы должны поднять тревогу. Он надеялся, что капитан возьмет на себя инициативу и отдаст приказ отплыть вверх по течению.
– Вперед! – велел он.
Они неловко побежали, спотыкаясь на кочках, и французы, отбросив осторожность, рванули вправо.
– Уводите лодки! – кричал Шарп. – Уводите лодки!
Голова раскалывалась от боли, но он не обращал на это внимания. Мушкеты французов грохотали в ночи. Пуля угодила в грязь под ногами Харпера, когда моряки открыли беспорядочный огонь в темноту.
Внезапный мушкетный огонь предупредил их, и они обрезали канаты кошек, которые использовались как якоря, и оттолкнули лодки от берега. Однако тяжелые шаланды двигались ужасно медленно. У дальней от Шарпа лодки дела шли хорошо, но ближняя застряла. Французы тоже открыли огонь, и сквозь дым Шарп увидел блеск штыков. Моряки еще карабкались на борт ближайшей шаланды, когда французы выскочили на берег. Кто-то выстрелил, и один из французов завалился на спину. Двое других подбежали к лодке и направили штыки на моряков, которые пытались оттолкнуться от берега с помощью весел. Нападавшие схватили весла. Французские пленные остались без охраны и пытались забраться в лодку. Сухо хлопнула винтовка, за ней ударило что-то еще – матросы стреляли из флотских пистолетов. У них также были абордажные сабли, и, хотя никто не ожидал, что они могут пригодиться, сейчас моряки рубили солдат, которые лезли через планшир.