Лейтенант Старридж был сапером, и уничтожить мост предстояло именно ему. Он заметно нервничал и, похоже, откровенно боялся Муна.
– У дальнего края, сэр? – переспросил Шарп, желая убедиться, что не ослышался и верно понял приказ.
Мун раздраженно посмотрел на него.
– Если мы взорвем мост у этого края, – объяснил он с преувеличенной терпеливостью взрослого, разговаривающего с не очень сообразительным юнцом, – вся эта чертовщина поплывет вниз по течению, но с той стороны все равно останется приличная часть. И тогда французы запросто соберут все понтоны. Раз уж мы забрались так далеко, не стоит оставлять лягушатникам наполовину разрушенный мост, который они могут легко восстановить. Но если мы подорвем мост с испанской стороны, понтоны приплывут к нашему берегу, а здесь мы их просто сожжем. – Над головой прошумел град картечи, и Мун бросил в сторону форта Жозефина недовольный взгляд. – Давайте, Шарп. Покончим с этим. Я хочу уйти отсюда к завтрашнему рассвету.
Восемнадцать женщин охранял пикет из легкой роты 74-го полка. Шесть из них были офицерскими женами и держались особняком, стараясь не подать виду, что им страшно.
– Отведешь их, – сказал Шарп Джеку Буллену.
– Я, сэр?
– Ну да. Ты ж ничего не имеешь против женщин?
– Нет, сэр.
– И к тому же говоришь по-ихнему, так?
– Говорю, сэр. И очень хорошо.
– Ну вот. Бери дамочек и веди их через мост к тому форту.
Пока лейтенант Буллен убеждал женщин, что им ничего не угрожает и что они должны собрать свои вещи и спуститься к мосту, Шарп отправился на поиски Старриджа, которого обнаружил у главного склада боеприпасов.
– Порох, – сказал лейтенант, подняв крышку с бочки и пробуя содержимое на вкус. – Французский. – Он сплюнул и скривился. – Вот же дрянь. Пыль, да и только. К тому же еще и сырой.
– Сгодится?
– Должен, – мрачно ответил Старридж.
– Я переведу вас через мост.
– Я где-то видел повозку. Она нам пригодится. Пяти бочек должно хватить. Даже этого дерьма.
– Запал есть?
Старридж расстегнул свой синий мундир – вокруг пояса у него было намотано несколько ярдов огнепроводного шнура.
– Вы ведь думали, что это я такой кругленький, а? И почему он не хочет взорвать мост с этой стороны? Ну или хотя бы на середине?
– Чтобы нельзя было восстановить.
– Его в любом случае уже не восстановить. Эти мосты не так-то просты, нужны знающие люди. Развалить нетрудно, а вот построить… Задача не для любителей. – Старридж опустил крышку. – Французам ведь это не понравится, верно?
– Еще бы.
– Вот, значит, где мне суждено умереть за Англию?
– Меня для того и посылают. Чтобы с вами ничего не случилось.
– Только это и утешает, – вздохнул Старридж и бросил взгляд на Шарпа, который, сложив руки на груди, стоял у стены. Лицо капитана скрывала тень от кивера, но глаза горели ярко. Лицо твердое, даже жесткое, в шрамах, настороженное… – Я на вас надеюсь. – Лейтенант вздрогнул – со двора долетел громкий голос бригадира, желавшего знать, куда запропастился Старридж и почему чертов мост до сих пор еще не взорван. – Чтоб его…
Шарп спустился вниз. Мун гарцевал по двору на трофейной лошади, красуясь перед француженками, которые собрались у восточной стены, куда Буллен распорядился прикатить тележку. Шарп приказал снять узлы и подать тележку к складу с боеприпасами, где Харпер с полудюжиной парней загрузил ее порохом. Сверху порох замаскировали тряпками.
– Это чтоб они бочки не увидели, – объяснил капитан.
– То есть для маскировки? – уточнил сержант.
– Да. Если лягушатники увидят, что мы везем по мосту порох, что, по-твоему, они сделают?
– Им это не понравится, сэр.
– Точно, Пэт, не понравится. И тогда они попрактикуются в стрельбе по живым мишеням.
К тому времени, как все было готово, солнце поднялось уже достаточно высоко. Из форта Жозефина больше не стреляли. Шарп ожидал, что французы, беспокоясь о женщинах, пошлют через реку человека, но никто не пришел.
– Три дамы из восьмого, сэр, – сообщил Буллен.
– Это еще что такое? – спросил Шарп.
– Французский полк, сэр. Стоял в Кадисе, а потом их послали на усиление под Бадахос. Полк стоит за рекой, сэр, но несколько офицеров со своими женами спали прошлой ночью здесь. Наверное, тут постели помягче. – Лейтенант сделал паузу, ожидая реакции Шарпа. – Не понимаете, сэр? Там весь их полк. Восьмой. То есть не только гарнизон, но и боевая часть. О господи… – Последнее относилось к двум женщинам, которые, отделившись от подруг по несчастью, обратились к нему на испанском, явно чего-то требуя. Буллен успокоил их улыбкой. – Говорят, что они испанки, сэр, – объяснил он Шарпу, – и не хотят идти в тот форт.