– Ну давай говори, что хотел сказать.
– Откуда ты взялся такой борзый, чтобы совать свой нос туда, куда не следует?
– Грубо, но чего еще ждать от тебя? Вообще-то я думал, ты умнее, а оказалось, ошибся.
– Ты не борзей, мужик, себе хуже сделаешь.
– Может, закончим пустой базар?
– Лады. Ты наехал на моих парней, избил, влез в дело, которое тебя не касается. И думаешь, это останется безнаказанным?
– Так ты что, Грач, наказать меня решил? – рассмеялся Одинцов.
– Смешно? Да ты даже не представляешь, с кем связался и что я могу с тобой сделать.
– А ты представляешь, что могу сделать я?
По физиономии главаря местной банды пробежала тень замешательства. Он явно не ожидал, что какой-то мужик, который подрабатывает охранником, – это Грач узнал – будет вести себя невозмутимо спокойно, словно за ним стояла серьезная сила.
– И что же можешь ты?
– Чтобы ты это понял, я покажу тебе всего две вещи и кое-что скажу.
– Ну, давай.
Одинцов достал из кармана удостоверение личности офицера антитеррористической службы.
– Как тебе эта «корочка», Грач?
– Серьезная «корочка», но это лишь картонка, – прищурив глаза, ответил главарь.
Одинцов раскрыл удостоверение:
– Читай на второй странице.
– Майор. Командир подразделения особого назначения. Уволен в запас… когда? – Он нагнулся к Одинцову: – О, год назад.
Однако сейчас бандит чувствовал себя некомфортно. Майор спецназа одной из самых мощных спецслужб мира – более чем серьезно. Но Грач не мог уступить.
– Ты в запасе, майор, а значит, никто.
– Я, перед тем как выйти к тебе, связался со своими ребятами, что до сих пор проходят службу. Они как раз оказались на базе под Москвой. Долго объяснять ситуацию не пришлось. Ребята ждут сигнала, чтобы выехать сюда. А двадцать спецназовцев особой штурмовой группы, имеющей право действовать по обстановке, это большая сила. Они не только твою шоблу – и весь город в состоянии поднять на уши. При этом работая по задаче, а значит, применяя оружие.
– Блефуешь, Павел Алексеевич, – усмехнулся Грач, но ухмылка получилась натянутой.
– Мне надо только нажать клавишу телефона, и группа двинет в Переслав, через три часа она будет здесь. И вот когда ты попадешь под прессинг бойцов, то поймешь, блефовал я или нет.
– А ты уверен, что успеешь подать сигнал?
– Абсолютно!
– Вит! – повысил голос Грач.
– Да, шеф? – ответил парень с переднего сиденья.
– Наш клиент меня нервирует.
Вит выхватил пистолет и направил его в лицо Одинцова.
– Сейчас ты тоже уверен, что можешь играть со мной? – скривил губы Грач.
– Не играть, придурок, играют на дудке. – Павел вдруг вырвал из кармана мощную оборонительную гранату «Ф‑1», выдернул кольцо, навесив его на большой палец. – Как теперь?
Грач отодвинулся к двери.
– Сидеть! – приказал ему Одинцов. – А ты, недоумок, – взглянул он на бандита с переднего сиденья, – брось-ка ствол мне под ноги.
– Ты не взорвешь гранату?!
– Взорву. Естественно, подыхать вместе с вами не собираюсь, поэтому я-то успею выскочить, а вот вы нет. А тех, кто на улице, – положить пара секунд. – Левой рукой Одинцов достал «ПМ»: – Хороший ствол, наградной, пристреленный. Знаешь, Грач, сколько из него я положил «духов»? Много.
– Стоп! Хорош! – не выдержал главарь банды. – Не надо нервничать.
– Да это ты нервничаешь, а я спокоен. Мне не впервой попадать в подобные переделки. Вит, я не вижу ствол в ногах.
– Делай что сказано, – приказал Грач завороженно смотревшему на гранату подельнику.
Вит бросил пистолет, Павел положил его в карман.
– В общем, так, Грач, или мы сейчас договариваемся по-хорошему, или… я валю вас. Начальство в Москве отмажет, когда выяснится, что ты занимаешься наркоторговлей и пытался взять меня в заложники.
– О чем договор?
– Мне плевать на твои дела. Рано или поздно, но, скорее всего, рано тебя все одно либо менты, либо конкуренты придавят. Такие, как ты, долго не живут. Но меня это не касается. Мне надо, чтобы ты и твои шакалы оставили в покое Николая, о ком речь, ты знаешь.
– Это все?
– Нет! Ты оставляешь Кольку в покое и проваливаешь из сквера. Он предназначен для того, чтобы там отдыхали люди, а не находились стаи отморозков. Вот теперь все. Я же, со своей стороны, обещаю не преследовать ни тебя, ни твою банду. Решай, Грач, а то у меня рука уже затекает. Не дай бог, сработает чека, тогда договариваться не с кем будет.
– Ладно! Будем считать, договорились.
– Вот и хорошо. Предупреждаю, нарушишь договоренность – сдохнешь. Так что даже не пытайся нанести вред мне или Николаю.