— Конечно! — обрадовался Джон. — Мы делаем постоянные вклады в казну на социальные нужды, то есть ваш отец может с чистым сердцем одобрить нашу деятельность. Мы не разоряем сирот и вдов, а помогаем им выжить… Я слышал, вы — суфражистка, и думаю, будете поддерживать расцвет игорных домов, если добьетесь когда-нибудь избирательного права для женщин.
«Да он — истинный политик, — усмехнулась Бесс. — Какую речь в защиту казино произнес, зацепившись за несколько моих доброжелательных фраз, сказанных просто из вежливости! А если ему предоставить трибуну в парламенте? Он в чем угодно убедит избирателей! Нет, недооценивает отец вред нынешнего Моррисэя для общества». Но возражать оратору она не стала: какой смысл в словопрениях? Нужны законы.
Моррисэй поболтал с барышнями еще немного, поучая их все более самоуверенным тоном, и удалился. Его место рядом с ними вскоре заняла дама в черном платье, мерцающем серебряными нитями. Увидев ее, Джинни мгновенно заявила:
— Простите, меня заждалась мама, — и почти бегом устремилась к той.
— Итак, вы — дочь судьи Харта? — спросила дама многозначительно.
Бесс растерялась, оказавшись в обществе незнакомой ей решительной особы лет сорока, с жемчужной диадемой в седеющих волосах.
— Ваш спутник на вечере — Джерид Инмэн? — продолжала свои расспросы дама.
Бесс кивнула.
— Значит, мне стоит с вами поговорить. Я — Бетти Боумэн. — Дама улыбнулась, обнажив ряд безупречно белых зубов. — Думаю, сторонницы суфражизма могут знакомиться и без посторонней помощи. Скажите-ка мне, что порядочная девушка вроде вас делает рядом с таким человеком, как Инмэн?
Бесс отступила, пытаясь избавиться от этой бесцеремонной особы. Бетти Боумэн язвительно улыбнулась:
— Не надо от меня шарахаться, дитя мое. Если вы пообщаетесь с ним подольше, вы поймете, о чем я говорю… Никогда бы не подумала, что женщины вашего типа во вкусе Джерида. Но — мужчины непредсказуемы!
— Кого вы хотите оскорбить, мисс Боумэн? Меня или его? — разозлилась наконец Бесс.
— Миссис Боумэн, — поправила собеседница. Глаза ее зло сузились, и улыбка исчезла. — А если вы захотите узнать, как я стала вдовой, спросите у Джерида.
Бесс почувствовала, что бледнеет.
— Что вы имеете в виду?
— Зайдите как-нибудь ко мне — я расскажу вам, что я имею в виду. Мое рабочее место — на Кэролайн-стрит.
Прежде чем Бесс спросила, что это означает — «рабочее место», между ними оказался Джерид Инмэн. Его жгуче-карие глаза метали искры. Бетти мгновенно утратила самоуверенность, заулыбалась, но взгляд ее оставался холодным.
— Что вы здесь делаете, миссис Боумэн? — Голос Джерида был спокойным, однако в нем чувствовалась угроза. Бесс хотела уйти, но он взял ее за локоть, не отпуская. — Что вы ей рассказываете?
Бетти надменно откинула голову:
— Ничего такого, что она не могла бы услышать в любом баре на Западе.
Джерид стиснул зубы.
— Держитесь от нее подальше, — сказал он тихо и зловеще.
Бесс не знала, что ей делать, но она все еще ощущала твердую руку Джерида на своем локте. Он увел ее прочь от странной женщины.
— Почему ваша подружка не предупредила вас о недопустимости общения с этой особой?
— Не знаю… Мне показалось, правда, что сама она убежала от нее под первым попавшимся предлогом, но я не была в этом уверена.
— Эгоистка она, эта ваша маленькая Джинни. Видно, единственная возможность уберечь вас от неприятностей — не отпускать от себя ни на шаг.
— Да что случилось? Кто она такая, эта особа?
— Содержательница публичного дома. Самая подходящая собеседница для барышни на выданье! — саркастически изрек Джерид.
4
Они ехали по широкому бульвару к дому Прэнтисов. Джерид угрюмо молчал, и Бесс не решалась больше задавать никаких вопросов. Только копыта лошадей цокали в тишине.
— Бесс, почему вы не ушли от нее вместе с Джинни, а стояли и слушали ее?
— Мне было интересно, что она поведает о вас. Она обещала много увлекательного. А о ее профессии я не знала.
— У вас был такой вид, будто вы вот-вот упадете в обморок. Почему?
Бесс не решилась сказать ему о намеке Бетти Боумэн на то, что Джерид — убийца ее мужа. Надо бы сначала поговорить с кем-то другим, может, даже с самой Бетти, несмотря на ее профессию.
Она вела себя оскорбительно, — уклончиво ответила Бесс на его вопрос.
— Почему же вы стояли и терпели это?
Бесс вздохнула, обреченно глядя перед собой на темную дорогу.
— А что я должна была делать?
— То же, что Джинни: уйти от нее под любым предлогом.