— Почему не сейчас?
— Сейчас не могу. Моя жизнь на данном этапе сложна и опасна, и я не хочу впутывать в эти сложности тебя. Но бояться меня незачем. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
Бесс смотрела на луну, бросающую слабый отсвет в ночное небо, и знала, что Джерид Инмэн не пугает ее. Может, сошла с ума, но она верила ему и не нервничала. Не хотелось и спрашивать ни о Жуане Коррэро, ни о муже Бетти Боумэн, ни о каких-либо еще темных историях.
Когда экипаж поворачивал к имению Прэнтисов, Джерид осторожно спросил:
— Ты жалеешь, что приняла мой вызов?
— Нисколько! — весело ответила она.
— Странная вы барышня, мисс Харт, — усмехнулся Джерид.
— Мне это часто говорят, — вздохнула Бесс. — Только я не понимаю почему. Что во мне странного?
— Непредсказуемая, если говорить точнее. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать.
— А-а, это! Слава Богу. А то я думаю: может, меня принимают за сумасшедшую?
— Какая ерунда! — Он коснулся губами ее волос у виска. — Ты утомлена танцами?
— Не особенно.
— Тогда пойдем к озеру?
— Это опять вызов?
— Нет, просьба.
Они уже стояли возле ворот в усадьбу, и отпущенная Джеридом бричка разворачивалась, чтобы двинуться в обратный путь.
Он взял Бесс за руку, и они пошли к озеру. Миновали колючий кустарник и вошли в памятную обоим березовую рощицу. Семь лет назад была точно такая же ночь; рассерженная Бесс покинула бильярдную и побежала к тихому озеру; она надеялась остаться одна, а вместо этого в ее жизнь неожиданно вошел Джерид Инмэн…
Они поднялись на выступ скалы, где Джерид сидел тогда, наблюдая за нею.
— Ты почти не изменилась с тех пор. — Он взял ее руку. — Или все-таки изменилась?
Бесс легкомысленно пожала плечами: не хотелось быть серьезной. Но Джерид повернул ее лицом к себе, чтобы видеть глаза. Она выскользнула из его рук и спрыгнула с камня.
— Нет ничего прекраснее ночного купания. Вызываю тебя на соревнование — до того берега и обратно. — Она показала на противоположную сторону озера.
Не дожидаясь ответа, Бесс скрылась за одинокий куст и сбросила с себя все, кроме хлопковой сорочки.
— А если сюда кто-нибудь придет? Ведь сегодня праздник на всю ночь! — предостерегающе крикнул Джерид, не видя ее, но догадываясь, что она раздевается.
Бесс засмеялась и пошла к озеру. Прикосновение прохладной воды к разгоряченному телу взбодрило ее, и она поплыла ровными сильными гребками к противоположному берегу. Джериду ничего не оставалось делать, как принять вызов. Он догнал ее, когда она уже коснулась прибрежной скалы. В свете луны она видела темные завитки на его обнаженной груди, и от этого вновь огонь зажегся в груди. Засмеявшись, она оттолкнулась от скалы, чтобы плыть обратно. Через минуту Джерид был возле нее. Разволновавшись от близости его обнаженного тела, она пыталась либо обогнать его, либо отстать, но он упорно держался рядом, время от времени фыркая от смеха. Определенно он не хотел, чтобы кто-то из них выиграл.
Когда они вернулись, Бесс встала в воде, выдохнув:
— Ну, соревнование оказалось без победителя. Кто выходит на берег первым?
Джерид стоял в воде рядом с ней, и тело его казалось очень темным в сравнении с ее белой сорочкой.
— Мне все равно, — улыбнулся он, но глаза его сверкнули каким-то бешеным блеском.
— Да? А мне не все равно! — заявила Бесс, представляя, как она будет выглядеть в своей прилипшей к телу рубашке. — Один выходит, другой в это время отворачивается. Договорились? Ты первый.
Она повернулась спиной к берегу и стала смотреть на звездное небо. Но сзади не раздалось ни всплеска.
— Джерид?
— Что?
Его голос был так же близко, как и раньше.
— Джерид, ты сейчас должен одеваться на берегу, почему ты еще здесь?
Она повернулась к нему, возмущенная, и попала прямо в его объятия. Его губы целовали жадно и сладостно, а руки, обхватив ее талию, сжимали тело девушки все сильнее. Она почувствовала себя совершенно обнаженной, тонкая сорочка будто перестала существовать.
Бесс обняла Джерида за шею, а он пробовал на вкус ее губы. Боль желания горячей волной поднималась внутри нее. Он целовал ее мокрую шею, его руки скользили вниз.
— Я так хочу тебя, Бесс, — шептал он.
Она закрыла глаза, ослепленная своей страстью и задыхающаяся:
— Джерид, что же нам делать? Я против этого…