Вильям сделался еще более угрюмым. Бесс наклонилась к нему и спросила шепотом:
— Ты ведь не думаешь, что кто-то специально вывел из строя Лорда?
— Я бы не сказал ничего наверняка относительно некоторых из гостей отца.
— Но зачем? Кому из них это нужно?
Раздался сигнал к началу забега на полторы мили для лошадей всех возрастов, и Бесс не удалось больше ничего добиться от Вильяма.
— Думаю, мне пора размять ноги, — сказала она, ни к кому не обращаясь, и ускользнула.
Кляня себя за бесхарактерность, она направилась на поиски Джерида Инмэна; ей хотелось узнать о причинах его отсутствия, и ничего больше. Бесс показалось, что Джерид направился к конюшням, и она побрела туда же, размышляя на ходу, не унизит ли себя этими поисками. Она заметила его возле входа в конюшню, у ворот.
Не смея приблизиться, Бесс спряталась в тени вяза. Жак Лебрэк вышел из конюшни и при виде Джерида заметно напрягся. Джерид улыбнулся одной из своих высокомерных, обидных улыбок. Бесс стала вслушиваться в их диалог, но, увы, до нее не долетало ни единого слова, и вдруг увидела блеск лезвия в солнечных лучах — еще до того, как поняла, что это нож в руке Жака. Она выступила было из тени вяза, со смутной идеей любым путем предотвратить насилие, но тут Джерид с молниеносной быстротой выбил ногой нож, схватил Жака за локти и прижал к дверям конюшни. Не надо было видеть лица Джерида, чтобы понять, как он разъярен. Бесс стало жаль Лебрэка. Удар кулака свалил его на землю. Джерид сунул его нож в свой карман и ушел.
Жокей гибко вскочил на ноги, крича вслед Джериду:
— Ты сумасшедший! Рано или поздно я убью тебя! И, думаешь, кто-нибудь меня будет винить?
Теперь уже Бесс испугалась за Джерида: то, что он сильнее, ничего не значит — убить можно и силача, застав врасплох.
Когда она шла через лужайку, возвращаясь из конюшни, ее схватил за руку Джерид.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь?
— Дышу воздухом. Отпусти меня!
— Ты следила за мной?
— Вовсе нет, — возразила она, но тут же устыдилась лжи. — А что, если и следила? Тебе нет дела до меня, и мне захотелось узнать, чем же ты так уж занят.
Отбросив ее руку, он гневно взглянул на нее, тяжело дыша. Бесс стало вдвойне совестно: ведь он только что спасся от нападения.
— Какая же ты дура! — Джерид повернулся и молча ушел от нее.
Бесс наблюдала за удаляющейся фигурой, замирая от страха, что если он и вернется теперь к ней, то очень не скоро. Она подобрала юбки и побежала за ним:
— Подожди! Ты не должен оставлять меня опять!
Но он уходил все дальше.
— Джерид, Джерид, не смей так себя вести со мной!
Он наконец остановился и подождал ее.
— Наберись терпения. Когда все это кончится, я приду к тебе, — сказал он спокойно и серьезно.
Бесс оступилась в грязь.
— Что кончится? Джерид, пожалуйста, расскажи мне! Я не вынесу! — Она чуть не плакала.
— Не могу.
— Почему ты не приходил всю неделю? Я думала, что после той ночи мы по крайней мере станем друзьями, без тайн друг от друга.
Он посмотрел на нее сверху вниз, лицо его смягчилось:
— Я ведь предупреждал тебя, что какое-то время вынужден буду держаться от тебя в отдалении. И считал, что ты сама додумаешься почему.
— «Сама додумаюсь»? — изумилась она. — Но ты рассказал мне слишком мало, для того чтобы я могла до чего-то додуматься!
— Хорошо, не напрягай мозги, — сказал он раздраженно. — Но сколько раз тебе говорить, что ты должна доверять мне? Что еще сделать, чтобы втолковать тебе это, Бесси?
— Ты ушел, не сказав ни слова. Что я могла думать?
— Предположить, что у меня есть дела, которые тебя не касаются, — твердо проговорил он.
— Почему они меня не касаются? Потому что я женщина?
— Нет, не поэтому.
— Тогда, может быть, потому, что это секреты не только от меня, а и от властей?
Внезапно он расхохотался:
— Возможно.
— Джерид, ты не отвечаешь ни на один мой вопрос! Что ты знаешь о лошади Вильяма? Он в смертельной тревоге. Думаю, он поставил кучу денег на Лорда.
— Ах, вот в чем дело! — усмехнулся Джерид. — Я-то гадаю: почему ты так холодно встретила меня? Теперь понятно: твой красавчик Вильям сидел рядом. Богатый, бесхарактерный, с хорошими манерами — наилучший вариант мужа для феминистки. Ты решила, что приключение со мной окончено, и готова была успокоиться с кем-нибудь пустым, но мягким, податливым.
Бесс гневно сжала зубы:
— Вильям не пустой, не мягкий, и он тут вовсе ни при чем!
Но Джерид уже не слушал. Он круто развернулся и быстро уходил. На этот раз Бесс не стала его догонять: ясно, что его ревность — всего лишь трюк, чтобы отвязаться от нее. Не может нормальный человек считать, что после неожиданного исчезновения на целую неделю его встретят с распростертыми объятиями. И, значит, его пренебрежительно-ревнивые слова о Вильяме — сплошное лицемерие.