— Я был занят. Да и сейчас еще не освободился. Благодарен вам за возможность лицезреть вас.
Бесс перевела дыхание.
— Не стоит благодарности, — сказала она с иронией, не смея верить его словам.
Джерид одарил ее долгим нежным взглядом, который она встретила прямо и холодно. Он прошествовал к двери и уже взялся за ручку, но внезапно повернулся к ней:
— Кстати, Бесс, мне, может, и нравится, что ты плоская сзади, но все-таки советую надеть корсет и позаботиться о турнюре, спускаясь к Прэнтисам.
— Меня не интересует, нравлюсь ли я вам сзади, — ответила она ледяным тоном, затем намеренно сделала паузу и, слегка поклонившись, закончила: — Мистер Инмэн.
Он вышел, резко захлопнув дверь.
2
«Джерид Инмэн проехал весь континент — от Сан-Франциско до Саратоги-Спрингс, — чтобы еще раз увидеть девицу, случайно встреченную им в гостях у друзей семь лет назад? — размышляла Бесс. — Какая чепуха! Только Джинни и ее родные знали о предполагаемом приезде Бесс, да и то семья Прэнтисов собиралась отказать ей в приеме. То есть Джерид ни от кого не мог узнать, что она здесь появится. Не отец же сообщил ему об этом?.. А впрочем, почему нет? Если Джерид был по делам в Нью-Йорке, он вполне мог узнать о ее планах от отца. Судья Харт, в отличие от сплетников, явно верил в порядочность Джерида, иначе не прислал бы его на выручку к дочери с полотенцами. Интересно, почему отец никогда не говорил с ней о Джериде сколько-нибудь обстоятельно?.. Да ну, ерунда! Отец и думать о нем забыл, а Джерид просто сочинил для нее красивую сказку, и сам не очень рассчитывая на то, что она поверит».
Под эти неторопливые размышления она достала из сундука те вещи, которые могли понадобиться сегодня вечером. Вполне вероятно, что после обеда она оставит особняк Прэнтисов, так что не стоит выкладывать и развешивать в шкафу всю одежду.
Мысли ее вновь вернулись к Джериду. Что с ней происходит? За эти годы Бесс ни разу не произнесла его имени, не слышала его и от своих друзей в Нью-Йорке. Она могла бы, пользуясь деловыми контактами отца, да и своими собственными, выяснить все, что хотела, о высоком широкоплечем человеке из Сан-Франциско, но не делала этого. Наоборот, она попыталась выбросить из головы все, касающееся того вечера, и никогда не вспоминать. Джерид Инмэн не должен был больше никогда входить в ее жизнь так легко и страстно, как вошел он в ту теплую летнюю ночь. Она громко застонала: «Как я могла так ошибиться! Я до сих пор помню каждую деталь нашей первой встречи…»
Джинни ворвалась к Бесс в три часа и сказала, что не может удрать от своих:
— Мама хочет, чтобы я покаталась с ней на лошадях, а папа настаивает, чтобы я пила чай со всеми вместе. О Бесс, мне надо так много тебе рассказать! Я просто не знаю, что делать. Да и как же ты одна?..
Бесс уверила ее, что отлично проводит время в одиночестве.
— Я обдумываю наряд и способ своего появления, — сказала она с лукавой улыбкой. — Иди и ни о чем не беспокойся.
Джинни выскользнула, а Бесс уже через минуту пожалела, что не догадалась расспросить подругу о Джериде Инмэне. Почему она застает его в гостях у Прэнтисов уже второй раз? С кем из семьи он наиболее близок? Да и, наконец, будет ли он сегодня на обеде?
Только ради Джинни она вытащила из сундука ненавистный корсет и несколько платьев с турнюром. Ленты, кружева, оборки, шлейфы были по-прежнему в моде, и Бесс игнорировала эти аксессуары, делающие из женщины куклу и лишающие свободы движений. Она надела голубое платье и белый жакет из блестящего креп-фая. Платье было с турнюром, но без шлейфа, свободное в бедрах, с красной нижней юбкой до лодыжек. Высокие ботинки, обтянутые шелком, остались на ней те же, что были в дороге, она только тщательно обтерла их, не рассчитывая на прислугу. Волосы она собрала в толстую косу и заколола высоко на голове. Вдев в уши изящные длинные серьги с жемчугом, Бесс посмотрела на себя критически в огромное зеркало и осталась вполне довольна.
Раздались мужские шаги за дверью и стук. Бесс раздраженно взглянула на свои руки: они не дрожали никогда, даже во враждебной аудитории, при обсуждении избирательного права для женщин, почему же они дрожат сейчас, при одной только мысли, что за дверью, возможно, Джерид Инмэн?
«Он ничего для меня не значит», — прошептала она и открыла дверь.
Джерид широко улыбался, ожидая приглашения войти, но Бесс молчала, не решаясь впустить его: в комнате был беспорядок после тщательного перебирания нарядов. Она хотела прикрыть дверь, собираясь извиниться, но он выставил вперед блестящий кожаный ботинок, мешая сделать это и оценивающе рассматривая ее.