— Слегка экстравагантно, — вынес он вердикт, — но очень красиво.
— Уйдите, пожалуйста, — потребовала она твердо. — У меня беспорядок, я не готова к приему гостей.
— Пустяки, я не буду обращать внимания, — бросил он и, взяв ее за локоть, вошел. — Ну что ж, сойдет и без шлейфа, я полагаю.
Бесс дернулась, чтобы высвободить руку, и почувствовала, как краска заливает лицо. «Да как он смеет!»
— Мне абсолютно все равно, сойдет или нет, по вашему мнению. Я бы хотела, чтобы вы ушли, мистер Инмэн.
— Перестаньте капризничать, — нисколько не смутился он. — Я пришел проводить вас на обед. Одной вам будет гораздо труднее даже и входить в столовую. — Он скрестил руки на груди и застыл, опершись о дверной косяк. — Я жду вас.
Бесс взглянула на него внимательно и без злости, пытаясь понять, в самом ли деле он заботится о ней, и желая, в свою очередь, оценить наряд своего спутника. На нем был коричневый сюртук свободного покроя с узкими лацканами, двубортный жилет, шелковая рубашка бежевого цвета с маленьким воротником и галстуком из ярко-зеленого шнурка, брюки того же материала и цвета, что и сюртук. Ничего вызывающего, во всем — классическая элегантность. У Бесс пересохло в горле от сдерживаемого восхищения этим человеком. Она напомнила себе о сплетнях вокруг его имени: то ли сам он «вне закона», то ли кто-то из его приятелей, и даже слухи об убийстве связаны с ним. Он, как понимала Бесс трезвым рассудком, не тот, с кем следовало бы связывать свою судьбу дочери честного, порядочного судьи. Надо заставить Джерида понять, что она, Элизабет Стэнтон Харт, суфражистка и реформатор, зрелая, образованная женщина, имеет право и характер на то, чтобы самой выбирать себе друзей.
— Спасибо за предложение о помощи, мистер Инмэн, но Джинни и я…
— Именно Джинни и попросила меня проводить вас в столовую. Она надеется также, что я помогу уговорить ее отца оставить вас здесь. — Он медленно и легко провел ладонью по ее щеке: — А я хочу, чтобы вы остались, Бесс, и потому согласился помочь вам обеим.
Она слегка отпрянула, почувствовав, что его прикосновение вызвало у нее ощущение озноба, но желание убрать его со своего пути теперь покинуло ее. Они с Джинни так нуждались в мужской опоре!
Джерид предложил ей руку, и они вместе вышли из ее убежища. Здоровье и спокойствие Джинни, напомнила она себе, — это сейчас самое главное: малышка нервничает, как никогда. Придется общаться с Джеридом Инмэном не только потому, что он ей нравится вопреки всем сплетням, но и ради Джинни. Бесс взглянула на его элегантную одежду, на смуглое лицо с лучистыми карими глазами, вовсе не похожими на глаза убийцы, и еще раз изумилась: либо он — превосходный актер, либо сплетни о нем, распространявшиеся главным образом женщинами за сорок, объясняются всего лишь тем, что он не ухаживал за их дочками на выданье, легкомысленно играл в бильярд, вместо того чтобы танцевать с барышнями.
— Нервничаете? — спросил Джерид, когда они спускались по широкой мраморной лестнице, где недавно мучились с сундуком она и Джинни.
Фиалковые глаза Бесс встретились с его жгуче-карими и блеснули; ей захотелось сказать: «Рядом с вами — вовсе нет». Но она ограничилась лишь второй частью:
— Вовсе нет.
Джерид притянул ее поближе, прижав к себе кисть ее руки, покоившуюся на его локте. Бесс остро ощутила его сильное тело совсем рядом. Нет, ей надо освободиться от этого наваждения! Она должна сконцентрировать все свое внимание на Джинни, ради которой приехала сюда.
— Не притворяйтесь. — Он похлопал Бесс по руке. — Ваше беспокойство вполне понятно. Ну, по крайней мере в вас не будут стрелять, пока я рядом.
— Разве возможен и такой оборот дела? — искренне удивилась Бесс.
— Возможен, — жестко произнес Джерид. — Советую вам быть очень осторожной в своей помощи запутавшейся подруге. Вильям Прэнтис не хочет, чтобы его единственная дочь вышла за конюха вроде Жака Лебрэка, и нельзя винить его за это. Более того, он не потерпит рядом никого, кто поддерживает Джинни в ее абсурдном увлечении негодяем.
Бесс вздохнула. У нее не было намерения встать на сторону Джинни вопреки мнению и интересам семьи, она хотела только быть ее другом, а значит, дать время Джинни составить собственное мнение о жокее. Но Джериду Инмэну вовсе не обязательно все это знать.
— Я буду вести себя так, как сочту нужным, — заявила Бесс высокомерно. — У нас свободная страна, но, к сожалению, пока только для мужчин. Пусть получат право на собственное мнение и женщины.