– А как мне догадаться, что тебе этого хотелось? Я солгал, а ты меня бросила.
– Уж поверь, я бы тебя утешила, – сказала она, смаргивая сердитые слезы. – Меня предавали много раз, но от тебя я такого не ожидала. С тем же успехом ты мог бы вонзить кинжал мне в живот, боли было бы меньше.
Глаза Лоу переполняли эмоции.
– Я правда не хотел делать тебе больно.
– Но сделал и должен был хотя бы попытаться поговорить со мной, если не о нас, то об Адаме. Тем более, после всего, что мы пережили. А может ты… – Она подождала, пока спазм пройдет, и все равно прохрипела: -…винишь меня в том, что с ним случилось?
Лоу опустил глаза в пол.
– Я хотел винить тебя, поверь. Но именно я нашел проклятый амулет и привез его в Сан-Франциско. Именно я попросил Адама сделать его копию. Поэтому в итоге мне некого винить, кроме себя.
– Лоу…
– Если я заваливаю дело, то с размахом. Я одновременно потерял тебя и Адама потому, что не признался в своей лжи, как настоящий мужчина. Удивительно, как сильно надо пасть, чтобы это понять.
Хэдли не знала, что сказать. Весь запал пропал.
– Так что да, я винил себя. Но прошло несколько дней, и я вспомнил о твоем отце.
– Моем отце? – ошеломленно повторила она.
Лоу позвенел мелочью в кармане и тяжело вздохнул.
– Когда твоя мать благодаря тому заклинанию получила восемь дополнительных лет, твой отец, вместо того, чтобы наладить отношения с женой, потратил целое состояние, мотаясь по всему свету в поисках древнего артефакта, чтобы убить лучшего друга. Хотя тот друг был чудовищем и полной противоположностью Адама.
– О, Лоу.
Он покачал головой, будто тема закрыта, и он не собирается к ней возвращаться. А потом снова принялся пояснять:
– Но видишь ли, на этом все не закончилось. После смерти твоей матери доктор Бэкол десятилетия цеплялся за мысль о мести. Десятилетия. Чертовски долго он злился. Всего можно было избежать, если бы он просто признал, что и сам виноват в случившемся. Наверное, ему следовало спросить себя, не связалась ли твоя мать с Ноелем потому, что он перестал уделять внимание их личным отношениям.
Они долго молчали. И тут до Хэдли дошло:
– То же самое случилось с тобой и Адамом, когда ты с Мириам…
– Все совершают ошибки. И простить себя намного проще, если окружающие тоже на это готовы.
Хэдли быстро утерла слезы рукой в перчатке.
– Ты удочерил Стеллу?
– Не совсем. – Он посмотрел на черный ход, через который Астрид и Бо увели девочку. – Суд не дает опекунство неженатым мужчинам. Особенно тем, у кого нет собственного дома, и кто проводит по полгода в других странах. Да и привод в полицию говорит не в пользу кандидата в опекуны. Похоже, чтобы вырастить ребенка, нужно быть высокоморальным человеком.
– Кто бы мог подумать, – посочувствовала ему Хэдли с кривой усмешкой.
– К счастью, судья совладелец одной из гостиниц, которую Магнуссоны снабжают выпивкой.
Хэдли кивнула.
– А, очень удобно.
– В самом деле. Поэтому он отдал Стеллу под временную опеку Уинтеру и Аиде. Мы забрали ее из приюта дней десять назад. Сначала она испугалась, но быстро привыкла. Похоже, девочку легко задобрить бисквитными пирожными и яркими игрушками.
Хэдли согласно хмыкнула и продолжила шепотом:
– А я помню, как ты соблазнял меня лимонным пирогом.
– И сделал бы это снова, не задумываясь.
В груди Хэдли разлилось тепло. Она отвернулась.
– Значит, ты купил «Мрачный особняк», чтобы стать опекуном Стеллы?
– И для этого тоже. В семейном доме полно народу, у Уинтера и Аиды скоро родится ребенок, а Стелла немного побаивается мастиффа. И я давно уже хотел жить отдельно, деньги твоего отца дали мне такую возможность.
– Он рассказал сегодня о вашей сделке, а также упомянул, что ты уладил все с Левином.
– Твой отец помог: отдал поддельное основание амулета с настоящими документами. Если бы вещицу передал я, у Левина бы возникли подозрения, но доктор Бэкол убедил его, что платит ему за молчание о подделке крокодила настоящим артефактом.
– Милостивый боже. Папа обманул Левина? – пробормотала она.
– Доктор Бэкол хороший актер.
– Я не знала, что у него есть такой талант.
– Теперь все счастливы: Левин считает, что ему принадлежит редкая историческая реликвия, твоей репутации ничто не угрожает, и Монк доволен. Адаму бы понравилось, что его последний шедевр помог исправить ситуацию. Он бы точно одобрил эту аферу.
Они посмотрели друг на друга, и Хэдли засмущалась. Она отвернулась и потрепала рукав пальто.
– Не знаю, что сказать. Я чувствую, будто жила в другом мире, пока все это происходило.