Стелла улыбнулась, сверкнув зубами.
– Вот так, все отлично.
Рабочие опустили фен на тротуар с таким грохотом, что под ногами содрогнулась земля. Лоу прижал Стеллу к правому бедру и обошел махину.
– Ты узнала farbror (швед. яз. «дядя») Лоу, которого не было шесть месяцев. Умница. А теперь поищем твоего папу, пока эти мужчины снова не упустили чертову штуковину.
– Из-за этого ребенка мой человек чуть не пострадал, – закричал бригадир, чьи подчиненные в молчании смотрели на Лоу с малышкой. – Вам повезло, что мы не уронили фен, иначе пришлось бы оплатить ремонт.
Лоу ради Стеллы сохранял спокойное выражение лица и натянуто улыбнулся, процедив:
– Это вам повезло: я ведь мог разбить ваше лицо в кровь, сломать обе ноги, а потом вызвать семейного адвоката, чтобы подать иск против вашей компании за халатность.
– Вы понимаете…
Стелла что-то неясно хмыкнула и посмотрела на «Продуктовую лавку Диллера», откуда в панике вылетел ее отец.
– Стелла!
– А вот и папа, – сказал Лоу и в последний раз бросил злобный взгляд на бригадира.
– Лоу, слава богу! – Адам Голдберг встретил их на полпути. – Я отвернулся на секунду. Что случилось? – Он оглядел происходящее на тротуаре и нахмурился.
– Ничего, что не исправить горячей водой и мазью. – Лоу разжал одну из хрупких ладошек Стеллы.
– Больно, ja? – спросил он, похлопывая по пальцам.
Стелла пошевелила кистью и кивнула.
Адам забрал дочь у Лоу, тихонько вознеся молитву. Осмотрел коленки малышки, понурился, а потом у него вырвался смешок, выдав облегчение и страх. Подобную реакцию Лоу уже раз сто наблюдал у старого друга.
– Ты так загорел в пустыне, – сказал Адам. – Вижу, еще и пальца лишился. Хочешь рассказать?
– Вряд ли.
– Ну ладно. Ты голоден?
– Умираю с голоду.
– Вот и тайная встреча. Пойдем.
Ароматы солонины, куриного бульона и укропа донеслись до них, стоило переступить порог продуктовой лавки. Консервы и хлеб продавались в одном уголке, холодные продукты находились на холодильном прилавке, а горячие блюда готовили в кухоньке в задней части. У прилавка на доске был нацарапан краткий перечень предлагаемых блюд.
Адам устроил Стеллу на одном из четырех столов у окон и отряхнул ее испачканное платье, а Лоу порылся в сумке и вытащил заводную игрушку, за которую он торговался на рынке в Каире. С театральным поклоном он протянул Стелле черную кошку.
– Ну как тебе? Вот, держи, ее нужно заводить вот так, – он продемонстрировал и положил игрушку на стол. Она крутилась и шаталась, помахивая хвостом вверх-вниз.
Стелла радостно фыркнула, пытаясь коснуться двигающейся кошки. Получилось. Лоу никогда не мог сказать наверняка. Стелла отказывалась от половины его подарков.
– Она выросла на тридцать сантиметров, пока я был в отъезде.
Адам пригладил ее челку.
– И в последнее время нахальства в ней в два раза больше.
Пожилая женщина за прилавком улыбнулась им.
Адам кивком поздоровался и сказал Стелле:
– Отнеси ее миссис Беркович. Как только умоешься, сможешь поиграть. – Знаками он показал слово «мыться» и указал на продавщицу. Стелла схватила игрушку, и миссис Беркович увела малышку в подсобку.
– В такое время я думаю, что у Мириам получилось бы куда лучше, – печально сказал Адам, глядя вслед дочери.
Его жена умерла от гриппа через год после рождения Стеллы, почти три года назад. Они трое дружили с детства. Смерть супруги стала для Адама ударом. Это случилось за пару месяцев до аварии, в которой погибли родители Лоу, так что друзья горевали вместе. Но хоть Лоу и мог сказать, что в основном примирился со смертью родителей, Адам так и не оправился от потери Мириам. Лоу опасался, что друг никогда не придет в себя.
– Я тебе тысячу раз говорил, что ты ничего не потеряешь, если наймешь няню.
– А я тебе пару тысяч раз повторял, что не приму подачку от Магнуссонов. Я – часовщик, а не бутлегер. Кручусь, как могу.
– Ты гениальный мастер по металлу. И если мы сможем это провернуть, то заработаем столько, что именно ты будешь раздавать подачки.
– И это я от тебя слышал тысячу раз, – сказал друг, улыбаясь уголками губ.
– Мы неплохо заработали, продав подделку статуи крокодила.
Ничего, что дядюшка Лоу неправильно оформил бумаги, и то, что теперь Монк мечтал получить голову Магнуссона-младшего. Адам тут не причем.
– И я потратил все деньги, расплачиваясь с долгами родственников Стеллы.
– Ты благороднее меня, Голдберг.
Адем шутливо хлопнул друга по руке.
– Скажи мне то, чего я не знаю.
Как только миссис Беркович принесла миски с горячим супом, свежий хлеб и малосольные огурчики из больших деревянных бочек у прилавка, Лоу вытащил основание амулета. Странная вибрация, исходившая от вещицы, стала еще сильнее, стоило ее развернуть.