– Ты неправильно застегнулась, – прошептал Лоу, наклоняясь к ее лицу ближе, чем она ожидала. Так близко, что его мятное дыхание отвлекло ее от того, как он расстегивал ее пальто.
Хэдли хотела возразить, но он не соврал. Сколько она ходила с неправильно застегнутыми пуговицами? И почему он ничего не сказал раньше?
– Секундочку, я только… – Порыв прохладного воздуха коснулся ее груди до того, как его теплые пальцы погладили то же место. О боже! На ней же платье с низким вырезом. Ужасная ошибка. Лоу хмыкнул. У Хэдли по рукам побежали мурашки. Она не осмеливалась посмотреть ему в лицо, пока он вдевал пуговицу в нужную петельку. – Вот так.
– Ага! Получилось! – воскликнул одновременно Фарнсуорт из другого угла лестничной площадки.
Хэдли закусила мятную конфету и поспешно догрызла ее, пока они шли к агенту.
– Похоже на небольшую кладовку, – сказал мужчина. – Электричества нет, так что трудно что-то рассмотреть в темноте. Комната примерно размером метр на три.
Тут в отдалении раздался стук, и все повернулись к лестнице. Послышалось робкое:
– Эй?
– И кто же это пожаловал? – спросил мистер Фарнсуорт. Очевидно, настоящие Дэвидсоны, но Хэдли не собиралась делиться догадкой с риэлтором. – Я на минутку, – сказал он, поспешно спускаясь по лестнице. – Погодите, вот увидите прекрасный вид из башни на остров Эйнджел и Алькатрас.
– Нет ничего лучше пасторальной элегантности тюремного двора и плохо контролируемого иммиграционного пункта, – пробурчал Лоу. – Помоги мне. Скорее, пока нас не поймали.
Хэдли споткнулась и едва не врезалась в него.
– Что?
– Разве ты не чувствуешь? Чертова штука прямо зовет меня. Готов поспорить, она где-то здесь. – Он вытащил из потайного кармана маленький медный фонарик и включил, освещая пальто Хэдли. – Всегда готов исследовать маленькие темные уголки.
Боже милостивый! Он с ней флиртует? Сейчас?
Когда шаги Фарнсуорта в классических кожаных туфлях послышались в прихожей, Лоу направил луч фонарика в чулан и бросился следом.
– Боже, эта комната битком набита.
Он был прав. В помещении находились старые ящики, шляпные коробки и сложенные в штабеля стулья. У них нет времени перебирать все это старье. Но, возможно, не придется утруждаться.
– Ты ее чувствуешь? – спросил Лоу.
Сильнее, чем когда-либо.
– Вот тут, в каком-то из этих забитых ящиков. – От одного из них исходила энергия.
Лоу протянул ей фонарик.
– Подержи. Я только… – Очаровательная смесь шведско-английских ругательств наполнила чулан, когда Лоу покачал край среднего ящика. Секунду спустя от шума, вызванного отдираемым от гвоздей деревом, Хэдли поморщилась.
– Давай, давай… – Лоу рылся в мягкой стружке, пока не нашел сразу две вещи: старый патефон и сосуд с матовой глазурью песчаного цвета с крышкой в виде Дуамутефа, сына Гора с головой шакала.
Канопа ее матери была прелестна. Длинные, чистые линии и идеально прорисованные подробности. Такая современная и одновременно древняя.
Внизу со скрипом закрылась входная дверь.
– Скорее! – попросила Хэдли.
– Стараюсь, – ответил Лоу, вытаскивая урну из ящика.
Хэдли выключила фонарик и положила его в карман.
– Судя по голосам, настоящие Дэвидсоны в недоумении. Как мы вытащим урну отсюда? Через черный ход?
– Правило номер один: никогда не используй черный ход, – сказал он, беря урну под мышку. – Лучше выпутаться из этой ситуации разговорами, чем бежать. Пойдем.
Они спустились, встретившись с посуровевшим мистером Фарнсуортом внизу.
– Сэр, – резко сказал он, когда за ним в прихожую просочилась пара средних лет.
– Кузен! – воскликнул Лоу, растягивая губы до ушей в очень радостной улыбке.
Так называемый «кузен» выглядел удивленным и сбитым с толку.
– Вижу, вы встретились с агентом по недвижимости. Я не знал, сумеете ли вы сегодня прийти, и не хотел упустить возможность купить дом.
– Ричард, что происходит? – промямлила настоящая миссис Дэвидсон.
Лоу хлопнул мистера Дэвидсона по плечу и проводил его к двери.
– Ну раз ты здесь, старина, займись делом сам. Однако я бы не советовал показывать супруге первый этаж. Наш дорогой риэлтор произвел впечатление на мою жену всеми этими неприличными рисунками, нацарапанными на стенах.
– Ну, понимаете, сэр… – начал мистер Фарнсуорт.