– Ты был прав… это не плод твоего воображения, – чуть слышно прошептала Ларина. – Тогда, в Эдинбурге, между нами действительно что-то произошло. И происходит сейчас…
– А ты хотела бы, чтобы ничего этого не было, да? Или я ошибаюсь? Чего ты боишься, Ларина?
Покачав головой, девушка облизнула разом пересохшие губы.
– Да, я действительно не хочу… не хочу хотеть тебя, но ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Когда ты рядом, я ни о чем не могу думать… А когда тебя нет, я не могу думать ни о чем другом – только о тебе.
– Ты сама пришла ко мне, – хрипло пробормотал Фэллон.
По губам Ларины скользнула грустная улыбка.
– Похоже, мое тело откликнулось на твой зов, – беззвучно прошептала она.
– Как и мое – на твой.
– Неужели? – Ларина, нагнувшись, провела кончиком пальца по его ноге.
Фэллон судорожно глотнул, но горло как будто заржавело, а язык прилип к гортани, отказавшись повиноваться. Рука Ларины поднялась выше, устремившись к его паху, и мужская плоть Фэллона болезненно дрогнула.
– Ты же сама знаешь, что так и есть. Я твой, Ларина. Я понял это еще в ту минуту, когда впервые увидел тебя.
– Правда? Что-то с трудом верится… – промурлыкала Ларина. Ее пальцы осторожно сжали его мошонку.
Фэллон чувствовал, как все его тело как будто плавится на медленном огне, и судорожно облизнул губы, тщетно пытаясь придумать, что сказать. Но все мысли вдруг словно ветром выдуло у него из головы. Руки Ларины ласкали его тело, разжигая в нем пламя, которое грозило поглотить его. Заскрежетав зубами, Фэллон вытянулся на постели, предоставив себя в ее полное распоряжение.
– Я твой… делай со мной что хочешь.
– Отличная мысль! – Не выпуская из руки его мошонки, Ларина ловко взобралась на постель и уселась на него верхом. Обхватив свободной рукой его напрягшуюся плоть, она ласкала ее, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже. Потом осторожно коснулась кончиком пальца чувствительной головки. – Я мечтала об этом с первой минуты, как увидела тебя, – промурлыкала она.
Фэллон хотел лишь одного – чтобы она не останавливалась. Ларина, слегка закусив губу, обхватила кончиками пальцев его копье, и оно резко дернулось в ответ, а Фэллон сдавленно охнул. Он уже был на волосок от того, чтобы излиться, но ему стало уже все равно. Ларина была с ним, в его постели. И она ласкала его. Этого было вполне достаточно для счастья.
Казалось, ее руки сами знают, какого места коснуться, где погладить, а где сжать, и как сильно, чтобы увеличить и продлить наслаждение. Фэллон трясущимися руками скомкал простыню, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Еще минута, и он опрокинул бы ее на кровать, подмял под себя и одним толчком ворвался в нее.
Но тут ее распущенные волосы скользнули по его ногам, и Фэллон, застонав, закатил глаза. Горячее дыхание Ларины обжигало его плоть – ощущение было такое, что его копье разбухает прямо на глазах.
И тут он вдруг почувствовал, как она обхватила губами его плоть.
Зарычав, Фэллон приподнял голову, чтобы ничего не упустить. Вобрав член в рот, Ларина игриво пощекотала его языком. За всю свою долгую жизнь Фэллон не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такое наслаждение.
– А… Кровь Христова, Ларина… ты меня убиваешь, – прохрипел он, не в силах отвести глаз от ее влажных губ, сомкнувшихся вокруг его плоти. Фэллон сжал руками ее голову, пальцы его запутались в волосах Ларины. Он сам толком не знал, чего хотел – остановить Ларину или, наоборот, убедиться, что она продолжит эту изысканную пытку.
Впрочем, он и без того держался из последних сил, понимая, что вот-вот изольется. И хотя мысль о том, чтобы наполнить своим семенем ее рот, едва не свела его с ума, он запретил себе даже думать об этом. Он уже заранее предвкушал, как содрогнется, почувствовав, как ее влажные складки сомкнутся вокруг его возбужденной плоти.
Резким движением Фэллон опрокинул Ларину на спину и рухнул сверху, пригвоздив ее к постели тяжестью своего разгоряченного тела. Оба задыхались. Обхватив руками ее голову, Фэллон заглянул Ларине в глаза.
– Ты даже не понимаешь, что делаешь со мной, – прошептал он. Как сделать, чтобы она поняла, насколько важна для него? – промелькнуло у него в голове.
По губам Ларины скользнула коварная усмешка.
– Ммм… какой ты вкусный! – облизнувшись, промурлыкала она. – Может, еще?
Застонав, Фэллон скрипнул зубами. Нет, она точно решила прикончить его!
Что ж – раз так, теперь его очередь.
Решив, что Ларина уже достаточно поиздевалась над ним, Фэллон нагнулся к ее груди. Обхватив губами сосок, слегка потянул его и довольно ухмыльнулся, почувствовав, как он твердеет прямо на глазах. Ларина, вздрогнув, чуть слышно всхлипнула.
– Фэллон!
Фэллону очень хотелось помучить ее, но он и сам уже сгорал от нетерпения. Так что с местью придется подождать. Втянув порозовевший сосок в рот, он пощекотал его языком, а потом слегка прикусил зубами.
Вскрикнув, Ларина со стоном выгнулась, вонзив ногти в спину Фэллона. Горячее пульсирующее копье тяжело вжималось ей в живот. Приподнявшись на локтях, Фэллон осторожно раздвинул им нежные складки и почувствовал между ними влагу. И мысленно возликовал, поняв, что Ларина уже готова принять его.
– Может, мне тоже попробовать тебя на вкус, как ты – меня? – коварно шепнул он, нагнув голову к ее груди и осторожно целуя соски.
– Пожалуйста, нет… – Голова Ларины заметалась на подушке. – Я хочу тебя! Ну же, Фэллон!
Удовлетворенно усмехнувшись, он протиснулся в узкую щель, но в этот момент Ларина резким толчком опрокинула его, заставив перекатиться на спину. Фэллон с улыбкой смотрел, как она, оседлав его, опустилась на его вздыбленное копье. По его телу прошла дрожь – он изнывал от желания овладеть ею, но ждал, с трудом сдерживая нетерпение. А Ларина дразнила его, слегка покачивая бедрами и не давая ему ворваться в нее.
Зарычав, Фэллон попытался заставить себя думать о чем угодно, только не о своей мучительнице. Еще немного, и он взорвется, промелькнуло у него в голове.
К несчастью, это было свыше его сил. И к тому же он не мог ни в чем ей отказать.
Дюйм за дюймом, томительно медленно она опустилась на его нетерпеливо подрагивающее копье. Фэллон приподнял бедра, попытавшись протиснуться глубже, но Ларина быстро и решительно пресекла это поползновение. И сладостная пытка продолжалась.
А Фэллон наслаждался каждой ее минутой.
Оказавшись наконец внутри, он протянул к ней руки и принялся ласкать ее соски. Из груди Ларины вырвался стон. Запрокинув голову и полуоткрыв губы, с разметавшимися по спине волосами, она отдалась бешеной скачке, и Фэллон невольно залюбовался ею. Это было самое прекрасное из всего, что он когда-либо видел.
И Фэллон мысленно поклялся, что никогда не забудет эту минуту. Что чувства, которые он в этот миг испытывал к Ларине, никогда не сотрутся в его памяти.
Ногти Ларины царапнули его грудь. Нагнувшись, она припала губами к его губам, пока Фэллон, приподняв ее бедра, раз за разом все глубже врезался в нее. Потом он услышал, как она прошептала его имя, и почувствовал, как по всему ее телу прокатилась судорога. А мгновением позже она без сил упала ему на грудь, ловя воздух пересохшими губами.
Но это длилось недолго. Новая судорога свела ее тело, и оно закаменело, возбуждая его еще больше. Сцепив зубы, чтобы оттянуть неизбежную развязку, Фэллон просунул руку между их телами и принялся снова ласкать ее, дразня, мучая, даря наслаждение, пока она не закричала, содрогаясь всем телом. Резким толчком он глубоко ворвался в нее. Крики Ларины смешались с его хриплыми стонами, и наконец Фэллон замер, почувствовав, как горячая струя выплеснулась из него, орошая ее лоно.
Когда Фэллон смог открыть глаза, то первое, что он увидел, было ее лицо. И он вдруг с обжигающей ясностью понял, что хочет видеть его всегда – до конца своих дней.
– О Господи… – сонно пробормотала Ларина. Глаза у нее закрывались сами собой.