Только когда Фэллон, отодвинув пустую тарелку, принялся обсуждать с Луканом строительство еще нескольких домов около замка, Ларина впервые решилась поднять на него глаза. Перехватив ее взгляд, Фэллон так и застыл с открытым ртом.
Неуверенность – вот что он прочел в этих темно-синих глазах.
И одному Богу известно, что это означало.
Они направились к деревне. Справа от Фэллона шел Лукан, слева – Ларина. Замыкали процессию Гэлен и Логан. Поравнявшись с первыми домами – вернее, с тем, что от них осталось, – Фэллон негромко выругался. Он мог бы поклясться, что в воздухе пахнет гарью, а где-то неподалеку слышатся крики раненых и стоны умирающих.
Еще совсем недавно тут кипела жизнь. Но в тот раз, когда Дейрдре не удалось захватить Кару, она в бессильной ярости приказала сровнять деревню с землей. Улицы опустели, от сожженных домов остались почерневшие головешки. Теперь тут обитали только призраки.
В самом конце деревни, за околицей, там, где шумела листвой дубовая роща, некогда стоял небольшой женский монастырь, в котором выросла Кара. Он стал домом для многих осиротевших или просто нежеланных детей, которых воспитывали монашки.
В прежние дни Фэллон частенько поднимался на башню и долго смотрел, как монахини деловито снуют по деревне. Их подопечные частенько забредали в замок. Под этими мрачными сводами звенели детские голоса, слышался смех, звонкий как колокольчик. При одном лишь воспоминании об этом у Фэллона сжалось сердце.
Теперь в деревне стояла могильная тишина. Ощущение было такое, словно они попали на кладбище. И это беспокоило Фэллона сильнее, чем следы пожара, до сих пор уродующие крепостную стену замка.
– Это сделала Дейрдре? – чуть слышно спросила Ларина, увидев первое пепелище, оставшееся от сожженного дома. Побледнев, она коснулась рукой двери, висевшей на одном гвозде.
Фэллон угрюмо кивнул.
– Да. Те, кого она послала, перебили всех.
– Как и твоих родных… и весь твой клан, – пробормотала она, подняв на него глаза.
Фэллон понял, как она потрясена увиденным. Ларина не была знакома с теми, кто когда-то жил здесь, но сейчас переживала так же, как и он сам. И вдруг Фэллон почувствовал, что воспоминания о том, как вырезали его клан, словно отступают… и ему становится легче дышать.
Он был бессилен изменить то, что случилось с его семей, но зато мог помешать Дейрдре снова убивать.
Гэлен пинком отшвырнул в сторону загромождавшие проход остатки сорванной с петель двери.
– Жаль, что меня не было тут в день нападения, – прорычал он. – Когда я вижу такое, мне хочется найти тех, кто это сделал, и собственными руками вырвать им сердце!
Лукан тяжело вздохнул.
– Да. Знай мы тогда заранее, что Дейрдре послала сюда свою армию, может, кого-то удалось бы спасти. Как мы спасли Кару.
– Нет, – перебил Логан. Его обычно улыбающееся лицо казалось суровым. – Вряд ли у вас получилось бы. И не потому, что вы не пытались, – они были обречены. Дейрдре не щадит никого…
Фэллон и остальные, как по команде, обернулись к нему.
Куда подевались всегдашняя мальчишеская улыбка Логана и блеск озорных глаз. Побледнев, он широко раскрытыми глазами смотрел на то, что осталось от деревни, как будто перед ним внезапно явился призрак из прошлого. Лицо его разом осунулось и постарело – это было лицо человека, на собственном опыте познавшего, что такое смерть и предательство.
Фэллон знал, что подобное прошлое есть у каждого из его Воителей. Кто-то говорил об этом, кто-то нет. Логан избегал любых разговоров на эту тему, но у него вдруг сделалось такое лицо, что Фэллон не на шутку перепугался – еще сильнее, чем тогда, когда узнал о жгучей ненависти Хейдена к драу.
– Логан? – Он осторожно тронул юношу за плечо.
Молодой Воитель дернулся как от удара. Потом губы Логана медленно растянулись в широкой улыбке, как-то не вязавшейся с его пустым взглядом.
– Думаю, меня вполне устроит первый дом. Лучше уж тут, чем в одной комнате с Хейденом. При одной мысли об этом хочется повеситься.
Все с облегчением засмеялись. Все – кроме Фэллона. Он вдруг почувствовал странное беспокойство, между лопатками будто зачесалось. Инстинкт, никогда не подводивший Фэллона, подсказывал, что в душе Логана кроется что-то темное и опасное. И тут его вдруг осенило. Вместо того чтобы топить свою боль в вине, как когда-то делал он сам, Логан, загнав ее поглубже, разыгрывал из себя шута. Это был его способ справиться с призраками прошлого.
Фэллон дал себе слово повнимательнее присмотреться к молодому Воителю. Он никогда не спрашивал, что случилось с его семьей. К чему? И так было понятно, что Логан ничего не расскажет. Но, может быть, Рамзи или Хейден что-то знают. Нужно будет расспросить их, подумал он. Фэллон решил, что поговорит с ними, как только вернется.
Пропустив Логана вперед, Лукан тронул брата за плечо и сделал ему выразительный знак глазами.
– Знаю, – угадав, о чем он думает, кивнул Фэллон. – Нужно за ним приглядывать.
К братьям подошел Гэлен. Проводив глазами удаляющегося Логана, он тяжело вздохнул. Лицо его было мрачным.
– У каждого из нас есть прошлое. Оно преследует нас, и тут уж ничего не поделаешь. Логану придется самому справиться с этим.
– Может, ты и прав, – пробормотал Фэллон. – Но мне бы хотелось, чтобы парень знал, что всегда может рассчитывать на нас.
Гэлен поднял на Фэллона глаза.
– А он и так это знает. Логан не пришел бы сюда, если бы не знал. И сейчас он хочет того же, что и мы все: сразиться с Дейрдре.
– Ну, на этот счет можешь не беспокоиться, – хохотнул Лукан. – Думаю, это его желание скоро исполнится!
– Угу, – кивнул Фэллон. – Дейрдре вряд ли откажется от мысли заполучить Ларину, – покосившись на девушку, буркнул он.
– Особенно после того как ей не удалось схватить Кару, – добавил Лукан. – Хотя… что-то мне подсказывает, что Дейрдре еще не сдалась. Возможно, она собирается сделать еще одну попытку.
Гэлен угрюмо покачал головой.
– Дейрдре никогда не отказывается от своих планов. Когда она чего-то хочет, то будет пытаться снова и снова, пока не добьется желаемого.
– Значит, нужно позаботиться, чтобы ни Кара, ни я не попали к ней в лапы, – бросила Ларина. И вслед за Логаном отправилась осматривать деревню, предоставив мужчинам растерянно таращиться ей вслед.
Фэллон, хмыкнув, покрутил головой. С губ Гэлена сорвался смешок.
– Будь я проклят, а девчонка-то крепкий орешек! Держу пари, Дейрдре обломает об нее зубы. Ну захватит она Ларину, а дальше что? Бедняга и не подозревает, какой сюрприз ее ждет!
– Предпочел бы это не проверять, – буркнул Фэллон. – Ладно, хватит болтать. За дело!
Они с Луканом ходили от дома к дому, осматривая то, что от них осталось, и прикидывая про себя, какие из них еще можно восстановить и что нужно сделать в первую очередь. Пока они занимались этим, Ларина, Логан и Гэлен принялись разбирать завалы и стаскивать мусор в одну большую кучу. Все это впоследствии предполагалось сжечь.
Из двух десятков хижин только пять были более-менее пригодны для жилья. О том, чтобы отремонтировать остальные, нечего было и думать: они превратились в руины, так же как и монастырь.
Жителям деревни замок Маклауд всегда внушал страх. Именно по этой причине они старались строить хижины подальше от крепостных стен.
– Нужно перенести их поближе, – буркнул Фэллон себе под нос.
Лукан, подойдя к брату, тщательно отряхивал руки – копаясь на пепелище, он по локоть перепачкался в саже.
– Согласен, – кивнул он. – К счастью, те пять хижин, которые можно отремонтировать, ближе всего к замку, что нам на руку.
– Угу, – кивнул Фэллон. – Как ты думаешь, сколько еще коттеджей придется построить?
Лукан, прищурившись, окинул взглядом то, что осталось от деревни.
– Два… ну от силы три. В конце концов, если этого окажется мало, всегда можно будет построить еще.