К переправам они не успели — гитлеровцы двигались быстрее и смогли захватить их. Оставив значительные силы на холмах, сам Николай Горелов замаскировал свой танк неподалеку от автомобильной дороги. Параллельно ей шло железнодорожное полотно, где занял позицию мотоброневагон.
Вскоре с запада послышался рев моторов: бронемашины и легкие танки разведбатальона Вермахта продвигались на восток. Подразделение было усилено пятью средними танками Pz.Kpfw.III с 50-миллиметровыми пушками из 11-й танковой дивизии. Они уверенно шли по шоссе вместе с тяжелыми полугусеничными бронетранспортерами «Ханомаг».
Гитлеровцы часто применяли свои разведбатальоны в качестве мобильных сил, с усилением или без него. Разведывательный батальон Вермахта насчитывал 407 человек и 25 легких и тяжелых бронеавтомобилей. Их поддерживали три 37-миллиметровых противотанковых пушки и два 75-миллиметровых легких пехотных орудия.
В общем, разведывательный батальон, особенно усиленный, был гибкой боевой частью, способной вести и автономные боевые действия, быстрые рейды, и захватывать небольшие населенные пункты. Так было, например, в боях у Млынова.
Правда, сейчас гитлеровцам противостоял совсем другой противник.
Сидящий по пояс в башне старший лейтенант Горелов услышал грохот и трескотню очередей. Это начали бой солдаты на холмах.
Командир танка юркнул под защиту толстой брони и закрыл тяжелый люк.
— Приготовиться к бою! — Горелов занял место наводчика и приник к прицельной панораме. Теперь он и стрелял, и командовал танком. — Бронебойным заряжай!
— Есть!
В перекрестье панорамы появился первый из немецких танков. Угловатый «панцер» полз по украинской земле, шевеля хоботом пушки. На борту возле креста было нарисовано белое привидение с мечом — неофициальный знак 11-й танковой дивизии. Вслед за ними по дороге пылило несколько полугусеничных бронетранспортеров с пулеметами и легкими 20-миллиметровыми пушками за бронещитками. Гробообразные «Ханомаги» везли пехоту. Еще несколько подразделений двигались пешим порядком по обочинам.
— Огонь! — сам себе отдал приказ Николай Горелов, нажимая на электроспуск танковой пушки.
Ее уверенный грохот стал для старшего лейтенанта лучшим ответом. Снаряд ударил под скос плоской башни — в самое уязвимое место! Головной танк остановился, словно ткнулся в невидимую стену.
— Заряжающий — бронебойный!
— Есть!
— По пехоте — огонь!
— Есть, командир! — Иван приник к пулемету и «причесал» проклятых гансов длинной очередью из «Дегтяря».
Pz.Kpfw.III, маневрируя, начали стрелять из 50-миллиметровых орудий. Гитлеровская пехота залегла и открыла ответный огонь. Броневики высадили десант и тоже ударили из пушек и пулеметов. Но для могучего «Клима Ворошилова» их снарядики были как слону дробина. Однако 75-миллиметровые легкие полевые пушки могли быть опасны. Так же, как и ответный огонь вражеских танков. Фонтаны взрывов встали по обе стороны бронированного богатыря.
— Вперед!
Лязгнув траками, КВ-1 ринулся в атаку. Оба его пулемета били длинными очередями. Объехав подбитый танк, «Клим Ворошилов» ударил полугусеничный броневик всей своей полусотней тонн веса, помноженной на мощь пятисотсильного дизеля.
А тут еще и мотоброневагон НКВД добавил жару залпами своих орудий. Потом еще и добавил из пулеметов. Гитлеровцы, не выдержав такого натиска, отошли. В первом же столкновении гитлеровцы потеряли один танк, два бронетранспортера и два десятка солдат убитыми.
Рыча дизелем, «Клим Ворошилов» пополз назад.
— Сейчас снова попрут, — сказал Иван Лаптев, когда стих оглушающий грохот танкового дизеля.
— Попрут, — кивнул Николай Горелов. — И кровью своей умоются. Это наш последний рубеж.
Снизу высунулся механик-водитель старшина Стеценко:
— Ну что, славяне! Покажем Гансам, кто хозяин на этой земле?!
— Бронебойным — заряжай!..