- Не взыщите, звери, такая вам доля выпала, - сказал Ярс, накладывая снова стрелу. В шею, или под лопатку, чтоб наверняка.
- Добром с вами не выйдет, придется по-худому...
Сказал - и снова лук опустил. Слишком просто, вот в чем главная незадача! Попасть стрелой в эдакие туши сумеет любой поскребыш, не говоря о рубежнике! Убить матерых кобелей, на которых учителями не одно лето затрачено. А Бирюк ведь не зря себя так назвал - матерым волчарой, сводным братом всякому псу! Того ли ждет от лучшего своего ученика?!
- Ну, псины, видать Пресветлый вас хранит сегодня! Выплясываю перед вами как худой цапель над рыбиной!
Ворчал для порядку - тело уже в работу включилось. Вокруг ствола пришлось крутнуться, прежде чем увидел любопытное: дупло, у самых корней. В прямой досягаемости псиных зубов. Может, нет там ничего, но проверить надо. Спустился Ярс ниже, мясо полетело прочь, и псы, как надеялся, сорвались следом. Только и хватило времени спрыгнуть, да руку в дупло - веревка там, целый моток. Прочная бечева толщиной в палец. Петлю на ней завязал уже неспешно, сидя двумя аршинами выше оскаленных пастей. Приноровился, и полетела петля на соседнее дерево, к облюбованному суку. Со второго раза затянулась. Свободный конец бечевы закрепил хитрым узлом, а после игра пошла. Цепляйся руками-ногами и ползи, как веселый глуздырь по учебным сетям в Гнезде! С соседнего дуба дернул пару раз, узел распустился, а новый бросок вышел куда ловчее. Так и одолел бурелом поверху. Волкодавы бежали следом, по той самой тропке, лаяли взахлеб - пока не хрустнуло под ними, и не провалились в ловчую яму. Тут уж и Ярс задержался, благо сверху как на ладони всё. Изрядная яма, с разбегу не перепрыгнуть, прикрыта была сучьями и травой, а понизу выстлана сеном, не убьёшься. Ордалий только не пройдешь. Так и сидел бы сейчас на дне вместо псов, подвывал на худую долю!
- Спасибо, Пресветлый, что ума даешь! - сказал Ярс, прежде чем браться за бечеву. Бурелом кончился, впереди прогалина, да и запах отчетливо бьёт в нос. Хороший запах, жилой: горящие дрова и жареное мясо. Не иначе, угощение для победителей! Спустился мимо тропинки (да ну ее!) прямо в траву, уф-ф! Рубаха взмокла, руки-ноги трясутся, но пока не до отдыха. На поляну следует выйти прямо и гордо.
Ярс так и вышел. Остановился, разглядывая сразу всё: бревенчатый сруб, сполохи внутри, людей рядом.
- Мир вам, браты!
- И тебе не хворать, - буркнул один из старшаков, развалившийся на траве. Еще трое рядом сидят, и не похож никто на счастливого победителя. Будто ждут чего.
Не закончились Ордалии, по всему видно! Рано радовался!
[1] Поприще - расстояние чуть более километра (см. «Глоссарий. Меры длины»)
[2] Весна - время года между зимой и оусенью (см. «Глоссарий. Календарь»)
[3] Мысь - белка (прим. автора)
Часть I. Глава VII
Глава VII
Взоры богов
Разгар ночи - не время для светлых обрядов. С последним лучом заката поднимается из подземных глубин мрачный Ядун, чей взгляд встретит каждого после смерти, и каждому назначит место. Взгляд жгучий как пламя ночного костра, пронзающий как стрела и обволакивающий как смоляной вар. Не скрыть от него ни единого поступка за долгую жизнь, ни одной тайной думки. Сам Пресветлый Сарус тебе не заступник - в незапамятные времена он был братом Ядуну, но рассорился и вызвал на бой. Трижды три дня и три ночи длилась великая битва, огненные стрелы и обломки палиц рушились на земную твердь, воды поднимались единой волной, смывая всё, а после застывали ледяными горами. Поняв, что силы равны, противники помирились. Разделили мир поровну. Ядун редко лезет без спросу в дела живых, но всякий усопший встает перед ним, и не каждому суждено вырваться из глубин в светлый небесный Ирей.
- Мир вам, ученики! - голос Бирюка возносится над поляной и гаснет в угрюмых кронах. Факелы расставлены кольцом, ветер колышет пламя, одежды Бирюка сегодня черны как ночь. Праздничные одежды. Белый - цвет смерти, цвет старых костей и колючей вьюги среди стылых сугробов. Знак отречения от всех радостей во имя Гнезда. Черный - распаханная земля весной, подгорелая корочка каравая, обугленные поленья в веселом и жарком костре. Еще - цвет ночи и Ядуна. Так уж все сплелось в этом мире, что нет жизни без смерти, и праздника нет без горечи.