Вертолет приземлился, и они с генералом прошли в уже ожидающий их небольшой самолет, принадлежащий правящему клану. Только разместились в салоне, как сразу взлетели.
— Алексей Васильевич, а с чем связан такой экстренный вызов? — не выдержала княжна и обратилась к своему спутнику, хранившему молчание.
Нет, они обменивались до этого фразами, но разговором это назвать никак нельзя. «Проходите. Осторожнее. Погода располагает к полету. Ночь выдалась теплой. Быстро долетим», это почти все, что они говорили.
— Анастасия Ивановна, могу только догадываться, — чуть улыбнулся генерал. — Комментировать не хочу, но вы подготовьтесь, великий князь гневался. Я присутствовал, когда он переговаривался с княжичем. Простите, но ваш брат так же выражал недовольство, как, впрочем, и ваш покорный слуга, — он ткнул себя указательным пальцем в грудь.
— Понятно, — вздохнула девушка, не представляя, как строить защиту и какого ожидать наказания.
Так ничего и не решила, весь полет смотрела в иллюминатор, а путные мысли в голову так и не пришли. Разберется на месте, не первый раз.
На взлетке их поджил лимузин, а в резиденции княжна категорично заявила, что ей требуется час, чтобы привести себя в порядок. Вот только не помог теплый душ, не появилась уверенность и когда переоделась. Отец дожидался ее в кабинете, дверь которого любезно распахнул адъютант великого князя.
— Игорь Петрович, спасибо, — произнесла княжна и бесстрашно ступила на ковер перед столом длинным столом.
Настя не расслышала, что ей шепнул капитан гвардии. Вроде бы пожелал удачи.
— Дочь! — воскликнул Романов и стремительно подошел к девушке, обнял и стал гладить по голове, взлохмачивая белокурые волосы. — Ты не представляешь, как я переживал!
— Па, ты чего? — удивленно произнесла Анастасия.
— Страшно, когда у твоего ребенка проблемы, а ты такой сильный и ничего не в состоянии сделать. Думаю, седины добавилось, как в тот раз, когда тебя из городского парка Алекс спасал.
— Но я не подвергалась риску, — попыталась оправдаться княжна.
— В парке или в Италии? — отстранился от дочери великий князь и в его глазах мелькнули веселые искорки. — Только не ври!
— Рядом находился глава «Ярого воина», — сказала девушка и пожав плечами постаралась беспечно произнести: — Что мне могло грозить?
— Да, на господина Федорова можно положиться. Очень разумный молодой человек, — кивнул Романов. — Но зная твой характер, то ты сама себе приключения на одно место найдешь. Вот скажи, как тебя образумить?
— Я уже взрослая! — улыбнулась Настя, надеясь, что буря прошла мимо.
— Угу, такая, что только ремень дурость вылечит, — усмехнулся Романов с любовью в глазах смотря на дочь. — Кстати, неплохая идея! — он дотронулся до пряжки.
— Ой, не пугай, ты меня никогда пальцем не тронул, — весело сказала княжна, настроение у которой подскочило и камень с души стал сваливаться. — Лучше объясни, что в Италии произошло. Мы же как какие-то преступники с Алексом бегали.
Великий князь подошел к журнальному столику, налил из графина воды в стакан, выпил и кивнул дочери на кресло:
— Присаживайся, разговор будет долгим.
Девушка опять собралась и на этот раз ее опасения оправдались. Отец знал почти все и даже больше! Поинтересовался, как им с Алексом жилось в однокомнатном номере. Попенял, что она сбежала от брата и охраны, хотя и давала слово так не делать. Оправдываться не получалось, да и не хотела княжна этого делать. В какой-то момент у нее появилось гордость от своих поступков и… некое сожаление, что не зашла дальше, кроме как подтрунивая над другом. В этом плане Сильвия оказалась наглее, берет от жизни чего хочет и также легко с этим расстается. Но, с другой стороны, Настя так и не осознала своего отношения к главе клана «Ярого воина». Ей ведь и Петр нравится, а еще неизвестно, как он отреагирует на ее демарш. Н-да, в чем-то отец прав, импульсивность не всегда к месту, а если со стороны посмотреть, то много поступков совершила, как маленькая.
— Наська, ты чего это? — забеспокоился великий князь, увидев у дочери заблестевшие глаза. — Вроде и не сильно ругаюсь. Когда узнал, что ты там вытворяла, то думал устроить тебе чтение нотаций, а потом наказать. А вот увидел и на душе легко стало, ты же уже взрослая стала!