Рону на миг показалось, что хозяин над ним издевается. Он посмотрел на доктора, но нет, тот оставался серьезным. В глазах ясно читался живой интерес и любопытство.
— И меня тоже не бойся, — непринужденно продолжил Грэгор. — Сколько тебе лет?
— Четырнадцать. Скоро уже пятнадцать, — как можно более учтиво ответил Рон, а сам лихорадочно соображал — действительно ли новый хозяин такой добрый, как кажется? Вроде бы, бестактность садовника и задержка отъезда не разозлили его. А чудовище? Правда ли оно безопасное?
Кто из них главнее?
Как много работы придется выполнять?
Разрешат ли они посадить побеги и ухаживать за ними? Слишком смело было бы на такое надеяться, потому что на сад уходит много времени, ну а вдруг?..
— Молодой еще совсем. Хотя выглядишь еще моложе… — Грэгор ненадолго задумался, разглядывая Рона, и продолжил: — Рональд, мне очень жаль, что мы забрали тебя из дома. Не расстраивайся так, — услышал Рон совершенно невероятные слова, и ему опять показалось, что над ним издеваются.
— Я не расстроился, спасибо, — на всякий случай соврал он.
— Расстроился, я же вижу. На тебе же лица нет. Я очень постараюсь сделать так, чтобы тебе у меня было хорошо. Думаю, мы хорошо поладим.
Рон так осмелел, что задержался взглядом на лице владельца на несколько секунд. Слишком уж тот странно с ним разговаривал. Доверительно, что ли.
— Я не доставлю хлопот, — заверил он Грэгора.
— Доставишь. Так не бывает, чтобы новые люди хлопот не доставляли. Главное, чтобы они, хлопоты, были приятными. А что у тебя тут? Что за луковицы? — доктор кивнул на сверток, который Рон по-прежнему прижимал к груди.
— Это… — от пламенной речи владельца он совсем растерялся. — Это… побеги. Розы. И семена. А луковицы — тюльпаны. Цветы…
— Цветы? Это очень хорошо! Знаешь, двор у нас совсем скучный, было бы прекрасно, если бы ты усеял там все цветами. Сразу стало бы красиво.
— Правда?.. — дрожащим голосом переспросил Рон. — Вы правда разрешите?
— Ну а почему нет? Козу главное прочно привязывать. Знаешь, она все подряд жует. Раз на огород зашла, мы без капусты остались. И ладно бы только без капусты!
— Коза?
— Ее Биззи зовут, — кивнул Грэгор. — И курицы еще у нас есть. Петухи крикливые, по утрам спать совсем не дают. Ах, ты же даже не знаешь, куда мы едем! — он забавно сморщился, и Рон непроизвольно улыбнулся. — Я за городом живу. Практически в лесу, рядом с озером. Свежий воздух и никакой суеты вокруг. Тебе там понравится, вот увидишь!
С раскрытым ртом Рональд слушал Грэгора, и неожиданно обнаружил, что нисколько не боится. Что напряжение пропало, и молча сидящий монстр напротив больше не вызывает дрожи. Сидит себе и сидит. Что доктор умело захватил все его внимание и расположил к себе, всего лишь несколькими, ничего не значащими, фразами. И вот тогда, еще в карете, он понял, что сегодня судьба преподнесла ему самый бесценный подарок — Грэгора и пропуск в новую, однозначно лучшую, жизнь.
Про Грэгора и Ярого по городу ходили самые разнообразные слухи, один хуже другого. Их боялись. За спиной — презирали. Не понимали. Обходили стороной. Но в случае беды обращались именно к ним. В Райтоне было много врачей, уникальность же Грэгора и его напарника заключалась в том, что они не только лечили, но и избавляли пациентов от боли. От любой. Никто не знал, как им это удается, но факт оставался фактом — после посещения доктора пациенты быстро шли на поправку, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Ради того, чтобы избежать мучений, люди были готовы на все: и принять дома странного доктора с пугающим спутником, и заплатить приличные деньги, и даже мило улыбаться им в лицо.
Грэгор — приятной наружности пожилой человек. Одежду носил простую, не вычурную. В образ доктора отлично вписалось бы пенсне на серебряной цепочке, но зрение у мужчины было идеальным. В глазах всегда играл задорный юношеский блеск, из-за чего его лицо смотрелось моложе истинного возраста. Он умел находить подход к людям, умел окутывать обаянием, располагать к себе — и пациенты быстро смирялись с неизменным присутствием на процедурах монстра, который рядом с доктором смотрелся дико контрастно.
Существо неопределенного возраста. Неизвестного происхождения. Людей рядом с ним непроизвольно бросало в дрожь. С одной стороны, он выглядел, как человек, но было в его облике что-то звериное. В первую очередь, глаза. Слишком большие, раскосые, похожие на кошачьи. Черные, абсолютно. Острые черты лица. Очерченные скулы. Длинные, тонкие, как шелк, волосы. Безобразная смуглая кожа с красноватым оттенком. Хищные клыки. Огромный рост. При этом поджарое телосложение, черты лица и весь облик в целом создавали впечатление, что Ярый — очень подвижный человек, резкий, но, вопреки ожиданиям, он почти не шевелился. Как будто берег энергию. Когда он шел, то передвигались только ноги, руки безжизненно свисали по бокам. Глаза почти всегда смотрели в никуда и веки редко моргали. Лицо, как замершая маска. Он очень редко говорил.