Бьет полночь в Городе. Ни одного окна,
В котором чёрное не млело б ожиданье.
И всходит надо всем багряная Луна.
2.
Светлый мальчик, быстрый мальчик, лик его как лик камей.
Волосёнки – цвета Солнца. Он бежит, а сверху – змей.
Нить натянута тугая. Путь от змея до руки.
Путь от пальцев нежно-тонких – в высь, где бьются огоньки.
Взрывы, пляски, разной краски. Вязки красные тона.
Жёлтый край – как свет святого. Змеем дышит вышина.
Мальчик быстрый убегает. Тень его бежит за ним.
Змей вверху летит, сверкая, бегом нижнего гоним.
Тень растёт. Она огромна. Достигает до небес.
Свет дневной расплавлен всюду. Облик солнечный исчез.
Змей летит в заре набатной. Зацепился за сосну.
В лес излит пожар заката. Час огня торопит к сну.
3.
Светляки, светляки, светляки,
И светлянки, светлянки, светлянки.
Светляки – на траве червяки,
И светлянки – летучки – обманки.
Светляков, светляков напророчь,
И светлянок, светлянок возжаждай.
Будешь жить всю Иванову ночь,
Быть живым так сумеет не каждый,
Светляки, светляки, светляки,
И светлянки, светлянки, светлянки.
О, какая безбрежность тоски.
Если б зиму, и волю, и санки.
Я скользил бы в затишье снегов,
И полозья так звонко бы пели,
Чтоб навек мне забыть светляков,
И светлянки бы мучить не смели.
4.
И падал снег. Упали миллионы
Застывших снов, снежинками высот,
От звёзд к звезде идут волнами звоны,
Лишь белый цвет в текущем не пройдёт.
Лишь белый свет идёт Дорогой Млечной,
Лишь белый цвет – нагорного цветка.
Лишь белый страх – в Пустыне бесконечной.
Лишь в белом сне поймёт покой Река.
Свист
Жужжащий тонкий свист слепня,
То сказка зноя в звенящих крыльях.
Шуршанье шаткого огня,
То пляска вспышек в их изобильях.
Свист крыльев сокола в ветрах,
Когда за быстрой он мчится цаплей,
Несхож со свистом бурь в горах,
Что сеют каплю за светлой каплей.
И свист есть в старом тростнике,
То Ночь бормочет, свой саван свея,
И свист есть снега вдалеке,
То Смерть, вся в сером, скользит, белея.
Из еле слышимых частиц,
Из крошек звука тот шелест-шёпот,
Но мастодонт упал в нём ниц,
Всех грузных чудищ в нём замер топот.
Тот свист, тот посвист тайных струн,
Что тоньше тканей из паутины, –
Придёт! Кипи, пока ты юн!
Час приготовит снега и льдины!
Вопль к Ветру
Суровый Ветр, страны моей родной,
Гудящий Ветр средь сосен многозвонных,
Поющий Ветр меж пропастей бездонных,
Летящий Ветр безбрежности степной.
Хранитель верб свирельною весной,
Внушитель снов в тоске ночей бессонных,
Сказитель дум и песен похоронных,
Шуршащий Ветр, услышь меня, я твой.
Возьми меня, развей, как снег мятельный,
Мой дух, считая зимы, поседел,
Мой дух пропел весь полдень свой свирельный,
Мой дух устал от слов, и снов, и дел.
Всевластный Ветр пустыни беспредельной,
Возьми меня в последний свой предел.
Саваны
Эти саваны, саваны! Эти серые, серые!
Или золота в небе нет?
И опять, истомившийся, все узнаю пещеры я,
Но, пронзив их извив, не зажгу златоцвет?
Эти с неба схождения! Эти дымные лестницы!
От костров до слепой черты.
Где же мысли венчальные? Где мои зоревестницы?
Настигает меня водопад темноты.
Устелилась заоблачность вся как волчьими шкурами.
О, пронзи их, нежнейший серп!
Вознеси Полумесяцем над порогами хмурыми,
Дай узнать мне восторг воскресающих верб.
Несчастие
Несчастие стоит, а жизнь всегда идёт,
Несчастие стоит, но человек уходит.
И мрак пускай снуёт и каждый вечер бродит,
С минувшим горестным мы можем кончить счёт.
Смотри, пчела звенит, пчела готовит мёд,
И стая ласточек свой праздник хороводит.
В любом движенье числ наш ум итоги сводит,
Что было в череде, да знает свой черёд.
Не возвращаться же нам в целом алфавите
Лишь к букве, лишь к одной, лишь к слову одному.
Я верую в Судьбу, что свет дала и тьму.