– Всем разойтись! – кричал Миртэл Тольберт. – Сейчас же приказываю всем разойтись, и вам простят все преступления против действующей власти!
Но слова возымели эффект лишь на пару мгновений. Совсем скоро обезумевшая толпа снова ринулась на гвардейца. Ненависть туманила разум, и теперь всем было плевать на меч в руках Миртэла Тольберта. Сам же солдат, закрыв путь к лежащему Адри Аостриксу, приготовился к глухой обороне. Но когда до столкновения с толпой оставалось не больше трёх футов, в воздухе раздался звук горна. Послышался топот копыт, властные выкрики с призывами разойтись, и это, казалось, повлияло на взбесившуюся толпу. Кавалерия, появившаяся на улице Рутоса Легилля, предпочитала не церемониться с особо ретивыми бунтарями. В ход шли арбалеты, мечи и копья. Семь или восемь крестьян пали замертво в первые мгновения, ещё трое получили удары в спину, а кузнец, который успел ударить капитана Аострикса по голове, сам лишился головы за излишнюю прыть. Горн не переставал гудеть, но толпа уже почти стихла. Многие пустились в бегство, некоторых удалось схватить для дальнейшего суда. Отряд конных воинов замкнул улицу со всех сторон, обступив гвардейцев. Возглавлявший кавалерию Ясеневого Города капитан Эльин Свильт выехал вперёд на кауром жеребце эйнденской породы, облачённом в латы. Кавалер в тёмном мундире с оранжевыми эполетами, сурово смерил взглядом дрожащих от страха простолюдинов, оценивая обстановку. Он был молод и свеж, с русыми короткими волосами и офицерской осанкой. Эльин Свильт считался правой рукой герцога Филтона Аегилля, ибо дом Свильт вот уже пять поколений служил дому Аегилль, но не являлся при этом дворянским. Кавалер бросил взгляд на лежащего в крови капитана Лострикса, а затем перевел взор на Миртэла Тольберта.
– Твоё имя, солдат, – проговорил он голосом спасителя, каковым гвардеец и считал его в ту минуту.
– Миртэл Тольберт, рядовой городской гвардии, – поднимая забрало, ответил тот и поклонился.
– Ты хороший воин, храбрый и преданный, – проговорил Эльин Свильт. – Я горд, что у капитана Лострикса служат такие, как ты.
Миртэл Тольберт кивнул и хотел было поблагодарить капитана за спасение, но тот уже развернул коня. Кавалер быстро раздавал своим людям приказы. Первым делом подхватили двух раненых гвардейцев, чтобы переправить их в лазарет. Разогнали оставшихся людей, часть из которых увёл конвой. Навели порядок, восстановив движение и установив снесённые толпой торговые шатры. Через пару часов на месте потасовки не было и следа от той кровавой бойни, которая здесь возникла.
Рядовой Миртэл Тольберт отправился в казармы, дабы передать свой пост другим гвардейцам, а также поведать товарищам о том происшествии, которое выпало на его долю. Он не знал, жив ли капитан Аострикс, и по-настоящему переживал за своего командира, ведь именно благодаря ему Миртэл Тольберт занял место в престижной городской гвардии. Юноша шёл по улицам Ясеневого Города, совершенно забыв вытереть с меча кровь. Закованный в латы гвардеец с окровавленным мечом, да ещё и в одиночестве, представлял собой весьма любопытное зрелище для прохожих. Миртэл Тольберт был по-юношески красив, с густыми светлыми волосами до плеч, синими глубокими глазами, с румянцем на щеках. Он считался превосходным фехтовальщиком, умелым наездником и сносным лучником. Миртэл был вторым сыном в семье, где отец всю свою жизнь посвятил службе в армии. Суровый нрав родителя и несгибаемый характер сделали из Миртэла Тольберта принципиального мужчину с чёткой жизненной позицией. Мальчишка ещё с детских лет знал, чему посвятит свою жизнь, упиваясь рассказами о войнах и мятежах, о подвигах и приключениях. Он был прекрасным подчинённым, возможно, лучшим исполнителем в гвардии, однако каждый приказ юноша обдумывал как следует, дабы не нарушать собственных принципов и установок.
Был у Миртэла Тольберта и старший брат – Демиан, с которым он из года в год общался все реже. Характерами братья совершенно расходились, ибо, если Миртэл больше причислял себя к самоотверженному воину, Демиан, подобно изворотливому ужу, старался выиграть для себя как можно более выгодное положение в обществе. При этом старший брат всё чаще пренебрегал какими бы то ни было принципами и понятиями, чем вызывал сильнейшее раздражение как у отца, так и у самого Миртэла.
Дорога до гвардейского квартала, где располагались казармы служащих в регулярной армии воинов, была пройдена меньше, чем за час. Показался длинный шпиль ратуши – здания, которое стало для Миртэла Тольберта роднее дома. Весь остаток дня молодой гвардеец провёл в беседах с солдатами, рассказывая о случившемся бунте, о геройстве капитана Эльина Свильта, о ранении Адри Лострикса и о ситуации на улицах Ясеневого Города. Миртэл сменил латы на кожаный коричневый камзол с некоторыми потёртостями. Распили на четверых бочонок кислого пива, спели три песни о Второй Войне с Новым Дунгмаром. Ближе к ночи, когда вернулся очередной патруль, стало известно о ещё двух бунтах на улицах столицы. В районе Литейного квартала Гильдия Кузнецов решила поквитаться с гвардейцами за убитого собрата и устроила им западню. Одного бедолагу забили насмерть, однако вовремя вмешались монахи из Ордена Духа и Меча, и конфликт удалось завершить на корню. В Монетном квартале горовики из Гильдии Отверженных организовали нападение на казначейство, но его пресекли офицеры из Лиги Ясеня, которые выслеживали преступников уже несколько дней. Всех пятерых грабителей удалось уничтожить.