— Ах да, все верно. Ведь это как раз ты с травами справляться не можешь, так?
— Все это было подстроено, — продолжаю я, вдруг сознавая, что на долю секунды мне действительно не захотелось этой травы. Просто она оказалась не так важна для меня в великой схеме вещей. Миг спустя желание возвращается, но та доля секунды — это уже нечто, на чем можно строить какое-то будущее. — Весь план с самого начала состоял в том, чтобы впутать меня в это дело.
Фрэнк Талларико пожимает плечами:
— Утомляешь ты меня, Рубио. Ты что, пришел сюда истории мне рассказывать?
— Только одну. Историю о том, как вас расстроил тот факт, что Дуганы стали использовать ваших девушек с фабрики звезд для собственных нужд.
— Это было омерзительно, — фыркает Талларико. — Он мне все про это рассказал. Отрезать им хвосты, использовать как морских свинок. Даже попытался убедить меня в том, что нам следует получать из этих девушек какое-то лекарство, а потом продавать его с тем, чтобы ставить на ноги калек. А то, как я веду дела…
Я решительно не хочу вступать в дискуссию касательно морального аспекта проблемы — до смерти боюсь, что в итоге мы с Фрэнком окажемся здесь солидарны. Я не забываю того, что делали Джек и Норин, но, с другой стороны, мои конечности никогда мне не отказывали. Я никогда не бывал так прижат к стене.
— И из-за этого вы решили затеять гангстерскую войну?
Талларико ковыряет в носу. Я для него явно не важнее комнатной мухи.
— Этим девушкам требовалось шесть-семь недель, чтобы снова встать на ноги. И хвост под повязкой жутко чешется. Дуган хотел забрать их всех себе — для своего маленького научно-исследовательского проектика. Хотел меня купить. Этого ни в коем случае нельзя было допустить.
Вот тебе, Винсент Рубио, и урок этики. Я принимаю эстафету.
— А как лучше всего единым махом избавиться от всех этих Дуганов и от собственного досадного братца? Вынудить Эдди выйти из себя и начать всех мочить. Обе стороны подвергаются истреблению, а потом туда приходите вы, весь в белом, и заполняете вакуум. Только вам требуется катализатор. Что-то, чтобы начать игру с обоих концов. Тогда вы проводите небольшое расследование и обнаруживаете одного частного сыщика, который знал Джекки Дугана еще когда того звали просто Джеком. К тому же он велоцираптор — еще и лучше, чтобы разыграть расистскую карту. А что совсем замечательно, так это что у него есть подкупная подружка-гадрозавриха, которая задолжала кучу денег вашим деловым партнерам в Нью-Йорке.
Фрэнк смеется, разводя руками.
— Однако мне масса времени потребовалась, — похваляется он. — Я три разных сценария проработал, пока ты не подвернулся.
— И моя ситуация показалась вам такой идеальной, что пройти мимо просто было нельзя.
— Идеальной? Не знаю. Но она вполне подходила. — Фрэнк откидывается на спинку кресла и сладко потягивается. Девушка с фабрики звезд увеличивает частоту своих махов. — Вот, значит, как? Ты пришел мне сказать, что ты всю мою большую и гнусную схему вычислил? Что ты типа такой долбаный гений?
Я тяну руку вниз и поднимаю бархатный саквояжик, с которым я сюда пришел. Тот самый саквояжик, который мне вручили, когда я в первый раз покидал дом Фрэнка Талларико. Охранники тут же ко мне направляются, но Фрэнк машет рукой, отгоняя их, и я кидаю саквояжик ему на колени.
— Двадцать тысяч долларов, — говорю я ему. — Пересчитайте, если желаете. Они все на месте.
Фрэнк даже не думает прикасаться к деньгам.
— Но ты сделал свою работу, — говорит он. — Ты просто роскошно ее сделал. Правда, до сих пор даже об этом не знал.
Я делаю шаг вперед — вплотную к плетеному креслу.
— Я не хочу на вас работать. Я даже не хочу думать, что я когда-то на вас работал. Я возвращаю вам деньги, потому что я никогда их не брал. Я ездил в Майами провести отпуск, и все, что там случилось, случилось потому, что я этого хотел.
— Вот, значит, с чем ты пришел? — спрашивает Фрэнк.
— Вот, значит, с чем я пришел, — отвечаю я, уже в каком-то футе от него.
Талларико пожимает плечами:
— Если это поможет тебе, Рубио, лучше спать по ночам, то на здоровье. А лично я доволен. Я получил все, что хотел, и вернул себе кое-какие ресурсы. Теперь у меня есть все, что требуется. Южная Флорида созрела для захвата, и я даже с расстояния в три тысячи миль смогу все это провернуть. Дуганов больше нет, а Хагстрему элементарно не хватит живой силы и мозгов, чтобы меня переиграть. — Тут он подается вперед и широко ухмыляется. Та же самая ухмылка, которая заставляла жирную ряху Эдди казаться слишком большой, заставляет лисью мордочку Фрэнка казаться слишком маленькой.