Но ничего не сломалось и никто не проснулся, и я наконец добрался до дверцы чердака, которая была закрыта на согнутый железный штырь. Ещё один подарок судьбы.
И вдруг мне пришло в голову, что хозяева могут услышать наши шаги. Я спустился и сказал об этом Даре, а заодно и снял свои тяжёлые армейские ботинки.
— Нам надо быть тише мышек, — разуваясь вслед за мной, проговорила моя спутница. — Пройдём один раз к окну и всё.
— Значит, термоброн выключать нельзя, иначе я утром без заводки в норму не приду, а заводка — это шум. Но если его не выключать — он будет гудеть.
— Лучше второе. Если ты не сможешь шевелиться — это всё. А без тебя я не уйду.
— Правда?
Дара промолчала, я настаивать на ответе не собирался. В полном безмолвии мы забрались на чердак, сквозь темноту которого шли чуть ли не на носочках. Во всяком случае, я старался идти именно так, зная что с моим весом тихо наступать на пятки не получится. В ночной тишине я отчётливо расслышал её дыхание, представил как ощущаю его на шее, потом нахожу своими губами её губы, и невольно возбудился. Чёрт! Хорошо хоть темнота. Впрочем, в термоброне никакого возбуждения всё равно не видно.
Медленно присев возле круглого слухового окна, я как вазу из дорого хрусталя, аккуратно положил автомат на глиняный пол и взглянул сквозь небольшие стёкла, похожие по форме на куски пиццы. Точнее мне показалось, что стёкла есть, но приглядевшись я увидел, что из восьми в наличие всего два, а через шесть дырок лицо ощутимо обдувает прохладным ночным ветерком. Ну что же, тем лучше. Не придётся вытаскивать завтра перед пальбой.
Дара принялась моститься совсем рядом, так что я и правда ощутил немного неприятный запах, шедший от её волос. Но это нисколько не отвратило, а даже наоборот, сделало её ближе. Наверное потому что к нежности, которую я испытывал к ней уже несколько дней, добавилась жалость. Не та, которая предназначена для чего-то убогого и некрасивого, а другая, которой жалеют родных тебе людей.
— Спать будем по очереди, — шёпотом проговорил я, когда она наконец перестала копошиться в темноте. — Я лучше первый, так к утру останусь в норме.
— Хорошо, — шепнула она. — Только разбуди меня пораньше, я за кристаллом схожу. Без оружия, чтобы не вызвать подозрений.
Я кивнул, но тут же спохватившись, выдохнул:
— Согласен.
— Это наша последняя спокойная ночь, — сказала она после короткой паузы и я внутренне напрягся от предположения, но оно к счастью оказалось нелепым. Нет, я конечно хотел её, и даже безумно хотел, но не мог представить как занимаюсь с ней сексом в своём нынешнем обличье. — Нужно отдохнуть, как следует.
— Согласен, — снова шёпотом выдохнул я и закрыл глаза.
Дождавшись, когда встанет солнце, Дара разбудила Олега и тяжело вздохнула.
— А? — он приподнялся и ничего не соображая спросонья, стал протирать глаза.
— Да там народа… страшно было, что остановят и заговорят.
— Народа?
Олег стал тереть руками лицо, вроде бы пришёл в себя и прислушался.
— Термоброн совсем не гудит, но вроде немного греет, — сказал он через какое-то время и выглянул в окно. — А военные в посёлке ходят?
— Я не заметила, — продолжила врать Дара, опасаясь как бы он не начал задавать неудобных вопросов. Например — а как отреагировали на её променад по двору хозяева? Но, видимо, Олег был настолько сосредоточен на предстоящем деле, что в нюансы её прогулки за кристаллом вдаваться не стал. И даже не попросил показать его. Вместо этого он взял автомат и пристально вгляделся в окно.
— Да-а, — протянул он через пару минут. — Военных и правда нет. Ладно, будем ждать, — он прислонился спиной к широкой деревянной балке и прикрыл глаза. — Ты пока посмотри, хорошо? Я что-то в себя прийти не могу. Тошнит немного.
— Ты рану обрабатывал?
— Там не болит.
— Давай посмотрим.
— Дара, не надо, — вяло протянул он. — Даже если и загноилась, зачем на это смотреть? Ходить могу, да и ладно.
— А ты уверен?
Олег встал, сделал несколько шагов и кивнул.
— Нормально всё.
Дара, облегчённо вздохнув, перевела взгляд на окно, а он уселся на место и, обувшись, снова опёрся спиной на балку.
Так пролетело несколько часов и когда надежда начала понемногу таять, Дара услышала скрип тормозов и уставилась на один из пары видимых отсюда перекрёстков. Посреди него стояла телега, с лихвой гружённая бледно-жёлтым, а книзу копны переходящим в шоколадный цвет, загнившим от дождей сеном. Запряжено в неё было существо очень напоминающее земного ослика, и оно, несмотря на активные понукания хозяина, почему-то не желало двигаться с места. А справа, продолжая рычать мотором, застыл примерно такой же чёрный автомобиль, на котором они с Олегом совсем недавно успели прокатиться.