Лэйни и Ти-Берд Стоукс отправились сюда в апреле, вооруженные дробовиками, винтовками и несколькими связками динамита, чтобы выкурить Старого Папу из потайного логова. В мае семинол нашел то, что осталось от их глиссера: воздушный винт да часть расколотой кормы.
Колокольчик зазвенел, и Ящер ощутил покачивание лодки, когда аллигатор заглотил наживку.
Сжимая в зубах окурок сигары, он снял с держателя позади сиденья мощный фонарь и зажег его. Взбивая воду, аллигатор крутился на конце цепи, точно волчок. Луч фонаря нашарил его в камышах. Это оказался не слишком тяжелый молодой аллигатор около четырех футов длиной, однако взбешенный, словно низвергнутый в ад Люцифер, и готовый к драке. Ящер слез со своего насеста, надел перчатки из воловьей кожи, и стал наблюдать, как аллигатор сражается с вонзившимися ему в челюсти зубцами. Хвост зверя лупил из стороны в сторону, и в человека летели хлопья пены и брызги черной грязи. С этим Ящер ничего поделать не мог. Хотя он и аллигатор всегда находились на противоположных концах цепи, охотник находил дикую красоту в пилообразном оскале, в красных, пылающих глазах и в бьющемся, покрытом тиной теле. Но деньги ему нравились больше, и шкуры аллигаторов помогали сводить концы с концами. Так тому, значит, и быть. Ящер подождал, пока аллигатор не вскинет голову на поверхность и не попытается стряхнуть зубья, а затем метнул лассо.
Его глазомер, рожденный из богатого опыта, не подвел и сейчас. Он заарканил глотку аллигатора и подтянул зверя поближе - мышцы вздулись на его руках, а лодка ходила ходуном. Потом он схватил багор и, когда аллигатор вновь стал крутиться вокруг своей оси в серой вспененной воде, проткнул его белесое брюхо. Кровь распустилась алым цветком - удар пришелся прямо в сердце. Однако аллигатор с упорной решимостью продолжал сражаться, пока Ящер несколько раз не саданул ему по черепу шипастой дубинкой, пронзив мозг. Аллигатор испустил дух, дернувшись последний раз и подняв в воздух фонтан воды высотой в десять футов. Глаза доисторического зверя закатились, и Ящер взволок труп на борт судна. Он еще разок крепко заехал твари по голове, зная, что аллигаторы иногда прикидываются мертвыми, чтобы успеть оттяпать руку или ногу. Этот бедолага, впрочем, ушел не ерепенясь. Ящер отсоединил цепь от зубцов, которые впились так глубоко, что позже их придется выдирать плоскогубцами. У него была целая картонная коробка запасных, поэтому он закрепил на цепи новые, наживил конину и бросил приманку за борт.
Охотник снял лассо с кровоточащей, воняющей болотом туши, выключил фонарь и снова устроился на сиденье.
В этом заключался смысл его жизни.
Прошел час, и наживку вновь заглотили. Следующий аллигатор был больше первого и тяжелее, но не такой подвижный. У него недоставало одной лапы - судя по всему, лишился в драке. Ящер подтащил зверя поближе, отдохнул, а после воспользовался лассо и багром. Наконец аллигатор улегся на дне глиссера рядом с первой тушей; легкие хищника шумели, как паровоз, медленно сбавляя ход.
Ящер ждал. Его лицо и руки лоснились от пота и липкой грязи.
Его поражало, что эти создания никогда не менялись. Мир облетел вокруг солнца миллион раз - сто раз по миллиону раз - а аллигаторы оставались прежними. Закопавшись в ил, обитали они в своих тайных болотных пещерах; их крепкие тела идеально подходили для такой жизни. Они спали и кормились, кормились и размножались, спали и кормились - это и был цикл их существования. Ящер думал, как же это странно: над болотом летают реактивные самолеты, по шоссе, всего в нескольких милях отсюда, несутся скоростные автомобили, и в то же время в грязи возятся и пресмыкаются динозавры. Вот кем они, несомненно, были. Последними в своем роде динозавры.
Ящер смотрел на падающие звезды, сжимая во рту потухшую сигару. Руки покрылись пупырышками. Некая сила витала в ночи. Что же это? Что-то назревало, что-то непохожее на все предыдущие ночи. Топь тоже чувствовала неладное, и выражала удивление на своем многоголосом языке: криками птиц, ворчанием аллигаторов, кваканьем лягушек и свистом. Так что же это?
"Старый Папа", - понял Ящер. - "Старый Папа в пути".
Луна катилась по небу. Ящер вытащил приманку - на ней обнаружилась мокассиновая змея - поднял якорь и, отталкиваясь багром, направил лодку сквозь заросли. Глубина была примерно футов пять, но ближе к протоке дно понизилось до двенадцати футов или больше. Он отыскал, как ему казалось, подходящее местечко рядом с кипарисовой рощицей, где одно упавшее дерево, облепленное желтыми крабами, под углом уходило в трясину. Он снова бросил якорь, закинул цепь с приманкой и, забравшись на сиденье, уселся там, размышляя и прислушиваясь.