Болото говорило с ним. Что оно пыталось сказать?
Минут десять спустя колокольчик звякнул.
Вода впенилась и забурлила. "Здоровенный!", - подумал Ящер.
- Немного потанцуем! - сказал он и включил фонарь.
Это был крупный аллигатор, но не Старый Папа. Зверюга семи футов длиной и весом, наверное, фунтов четыреста. Предстояло попотеть, прежде чем удалось бы уложить его в лодку. Глаза твари вспыхивали в лучах света, точно кометы, челюсти щелкали в попытках избавиться от крючьев. Ящер дождался удобного момента и бросил веревку. Она захлестнулась вокруг морды аллигатора, заставив пасть захлопнуться. Ящер потянул, однако ублюдок попался не из слабых и ни в какую не желал приближаться. "Осторожно, осторожненько", - думал охотник. Стоит только утратить точку опоры - и окажешься за бортом. Упаси, Господь, от подобного. Он держал багор наготове, мускулы на плечах и спине трещали от натуги, впрочем, охотник уже понял, что на сей раз придется воспользоваться дробовиком.
Он как раз тянулся за двустволкой, когда почувствовал, что глиссер приподнялся под напором волны.
Ящер потерял равновесие и оказался в опасной близости от того, чтобы подскользнуться, однако резиновые подошвы сапог, удержались на мокрой палубе. Внезапность произошедшего удивила его, как никогда в жизни. А потом он увидел, что аллигатор на конце цепи рванулся вверх и чуть было не выскочил из вспененной воды. Если глаза аллигатора могли выражать ужас, то именно это Ящер и наблюдал.
Аллигатор вздрогнул. Раздался треск, словно падало срубленное дерево. Вокруг тела рептилии вскипела окровавленная вода. Но не только она: в следующую секунду Ящер увидел, как из живота аллигатора вываливаются тягучие кольца темно-зеленого кишечника. Зверюгу потащило вглубь с такой силой, что веревка и цепь затрещали от натуги; колокольчик бешено трезвонил. Ящер выронил фонарь. Он нащупывал его между тушами аллигаторов, а веревка жгла ему руку сквозь толстую перчатку. Глиссер вновь приподнялся - и с чудовищным плеском обрушился вниз; Ящер упал на колени. Он услышал кошмарный хруст - звуки сминаемых костей.
Очень быстро все прекратилось.
Дрожа, охотник поднялся на ноги. Глиссер покачивался, покачивался, покачивался... точно колыбель на воде. Он отыскал фонарь и осветил зверя на конце цепи.
Ящер учащенно дышал, во рту пересохло, как в Сахаре.
Аллигатор сделался меньше. Большая часть тела была оторвана, кишки и сгустки крови расплывались вокруг уродливой раны.
"Половину оттяпал", - подумал Ящер, волна чистого ужаса накрыла его с головой. - "Кто-то снизу загрыз его..."
- Боже милостивый и всемогущий, - прошептал он и выпустил веревку.
Искромсанный аллигатор плавал на конце цепи, его внутренности все еще вяло выползали наружу. На стволе поваленного дерева крабы в предвкушении трапезы карабкались друг на друга.
Ящер вдруг осознал, как же он далеко от дома.
Что-то приближалось. Он услышал, как нечто разводит камыши в стороны на краю глубокой протоки. Услышал бурление воды вокруг гигантского тела и чавканье грязи под лапами. Старый Папа. Старый Папа, восставший из сердца болот. Старый Папа, злой и голодный. Возвращавшийся к останкам аллигатора, что болтались на цепи.
Ящер частенько слыхал о людях, блеявших от страха. И слабо представлял, на что это похоже. Вплоть до этой минуты. Это и вправду оказалось блеяние. Словно орала ошалевшая овца, которой вот-вот размажут башку молотком.
Он повернулся к двигателю глиссера, нажал кнопку стартера и потянулся к дросселю рядом с сиденьем. Как только он дал немного газу, воздушный винт заскрежетал о раму, погнутую Старым Папой, когда тот с невероятной силой дергал цепь. Пропеллер высек целый фейерверк искр и смялся, точно мокрый картон. Глиссер круто развернуло, и двигатель взорвался; Ящер упал на грубые шкуры мертвых аллигаторов, выпустив фонарь. Он поднял взгляд - по его подбородку стекала грязь - и узрел нечто огромное и темное, вырастающее на фоне ночного неба.
Болотная вода струилась по бронированным бокам Старого Папы. Ящер увидел, что Лэйни говорил правду: корни, сорная трава и камыши росли на черно-зеленых пластинах, и это еще не все... Змеи ползали в трещинах, а на кожистых гребнях кишели крабы. Ящер отпрянул. Однако отступать он мог, только к противоположному борту, а этого было ой как недостаточно. Он стоял на коленях, словно кающийся грешник, молящий о милосердии у алтаря Старого Папы. Он увидел, как что-то - чешуйчатая лапа, щупальце, не пойми что - скользнуло вниз и сграбастало голову пойманного аллигатора. Старый Папа вытащил из воды исковерканную тушу, и, когда цепь снова зазвенела от натуги, глиссер начал поворачиваться.