— Табурет справа за стойками с вешалками, пожалуйста. — прошептала тоже ему, мягко, но настойчиво направляя к нужному месту. — Я так смогу наблюдать за вами даже из примерочной.
— А то, что и я за вами смогу не смущает? — опять ухмыльнулся послушно пошедший куда сказано мужчина.
— Не слишком. Я на работе.
— Ну как скажешь… те.
Убедившись, что выбранная мною для объекта позиция полность безопасна, я быстро пошла по ряду стоек с одеждой навстречу одной из продавщиц.
— Вечерние платья и нарядный брючный костюм.
— Женский? — тупо моргнула она, пялясь через мое плечо на Лебедева с отчетливым алчным выражением.
— А у вас и мужские нарядные имеются?
— Что?
— Девушка, сосредоточьтесь! — щелкнула я перед ее лицом пальцами. — Платья. Вечерние. Мой размер. Во вторую примерочную. В темпе.
Развернувшись, на обратном пути я прихватила пару вешалок, мельком взглянув на бирки с размерами и зашла в примерочную кабину. Здесь они были не просто каморкой со шторкой, где едва развернуться можно, а достаточно свободным помещением с большой бархатной банкеткой цвета красного вина и зеркалами со всех сторон, в том числе и на двери. К которой я и повернулась лицом, чтобы не терять из виду объект. И натолкнулась на прямой взгляд Лебедева. Приподняла брови, скидывая куртку с плеч, намекая, что неплохо бы и отвернуться. Какой там! Макар в ответ поднял одну свою и усмехнулся криво, как если бы подначивал меня начинать представление. Вот же гад! Сто процентов это тоже проверка на устойчивость к стрессу. Ну ладно.
Выдохнув и собравшись, я расстегнула ширинку и потянула край водолазки, обнажая живот. Ухмылка исчезла с лица Лебедева, а взгляд стал каким-то острым. Я решительно дернула трикотаж через голову, теряя его из виду. Не останавливаясь и надеясь, что не заполыхала как свекла, сцапала первое платье и взглянув поближе, поняла, что ношение лифчика фасон не подразумевает. Ну и что мне делать? Идти менять? Надеть, а потом по дебильному расстегнуть и вытянуть бюстгальтер? Ага, и брать тогда именно это платье, потому что следующее померять, не светанув грудью не вариант?
Снова уставилась на Лебедева, уже открыто сигналя ему выражением лица “Имей совесть - отвернись!”
Совести у него видать не было ни грамма, потому что глазами он меня теперь едва ли не жрал. Да ну и пофиг! Сам себе ты злой Буратино, мужик!
Я сняла лифчик, прикрыв груди рукой и замерла, продолжая смотреть на Макара. В голове внезапно поплыло, сердце кувыркнулось и заколотилось бешено, а желудок скрутило. На крошечную долю мгновенья я будто снова оказалась голой в том поганом подвале и на меня пялились похотливые и готовые растерзать скоты. Я ведь с того времени никогда не раздевалась полностью перед мужчиной. Даже с Серегой, моим первым. Все только в темноте, под одеялом, в майке и со сдвигаемыми в сторонку трусами. В итоге и была не раз обозвана зажатой консервой, а он в результате послан. Ну не могла я пересилить себя и заголиться. Да и по чести сказать, но что за прелесть в сексе этом толком не поняла. Вот еще сами ласки, долгие поцелуи, объятия — дело другое. А собственно процесс…
А сейчас… Я смотрела в те самые сумеречно-серые глаза из моего прошлого и взявший за горло всегдашный зажим медленно распускал свой захват на моем сердце и легких. Когда-то давно эти глаза уже видели меня голой и жалкой. Когда-то давно именно этот взгляд подарил мне знание о том, что я в безопасности и все ужасное уже кончилось. И твою же мать, Ерохина, ты на работе и какое-то там обнажение ради переодевания не должно сбивать тебя с концентрации!
Я сдернула по ногам вниз джинсы, оставив их болтаться поверх ботинок, выпрямилась и подняла руки со струящейся между пальцами темно-синей тканью и позволила ей скользнуть по моему телу вниз. Вот чуть не застонала, ей-богу, прикрывая глаза, настолько потрясающе она ощутилась на коже. Вот оно, то самое шикарное качество, за которое видать и просят огромные деньжищи. Как мечту и чужую пока жизнь на себя примерять.
— Сюда нужны еще туфли. — раздался мужской голос совсем рядом и я чуть не взвизгнула, распахнув глаза и увидев протягивающего мне обувь с каблуками Макара прямо перед щелью в двери примерочной.
Я уставилась на него, справляясь с испугом и еще чем-то, не имеющим названия, что творилась со мной от того, как он смотрел в ответ. Я прекрасно знаю, что такое вожделение в глазах парней, я вижу, когда нравлюсь и вызываю желание. Но сейчас на меня изливалось нечто гораздо более интенсивное, тяжелое, темное, мощное. Я как будто снова ощутила на себе тепло и тяжесть его руки, вот только теперь повсюду и это породило новую волну того самого внутреннего жара, тянущих сжатий в самом интимном месте да еще и грудь заныла непривычно.