— Извините, можно? — пискляво-желчный голосок нагруженной нарядами продавщицы оказался спасательным кругом, прервавшии эти дико будоражащие гляделки.
Лебедев отдал мне пару туфель, что, похоже, не глядя цапнул со стойки на ходу и посторонился, пропуская девушку.
— Вот, это я думаю вам больше подойдет. — процедила она.
Зыркала и поджимала явно свеже подведенные губешки работница бутика откровенно осуждающе и даже на первый взгляд принесенные ею платья были дикой безвкусицей. Нечто блестящее, в пайетках, аляповатых стразах и мерзких кричащих цветов. Где она только откопала такое в их достойном ассортименте? Я посмотрела на цену указанную на втором платье из выбранных походу мною и пробежалась по ценникам на безвкусице. На порядок дешевле, да еще и все на несколько размеров больше необходимого, висеть мешками будут. Ах ты сучка!
— Могу я вам предложить тоже что-нибудь из нашей новой мужской коллекции? — сладко запела девица, развернувшись мигом к Лебедеву и как бы невзначай полностью прикрывая дверь примерочной.
Я резко открыла ее обратно, толкнув дуру в спину и брезгливо вывалила тряпье ей обратно в руки, как только она с ойканьем обернулась. С лица стервы стремительно сползала такая приторно-обольщающая улыбочка, что мне тошно стало. Еще и верхние пуговицы на блузке расстегнула, вот дрянь тупая!
— Вы можете пойти и вернуть это барахло на ту помойку, на которой его и откопали. — выпалила гораздо резче, чем от себя ожидала и указала на платье на себе. — Мы возьмем это.
— Милая, а я бы хотел еще взглянуть на тебе и на второе. — ни капли не скрывая ухмылки произнес Лебедев, отворачиваясь от девицы, как если бы ее и не было уже. — Как раз с этими туфлями.
И-и-и тут я почувствовала себя такой грандиозной идиоткой и психичкой! Только и смогла, что буркнуть “не мой размер” и податься обратно внутрь примерочной, заполыхав щеками.
Глава 7
Макар
Азарт, вот как называлось то кайфовое чувство, что меня охватило, как только занял указанное Лизаветой место возле примерочных. Сука, я уже и забыл, как он ощущался. Резкий, голодный, настоящий, отчаянно веселый, дарящий ох*енное ощущение предвкушения, игры во взаимное соблазнение, исход которой тебе известен, но от этого она менее увлекательной и будоражащей не становиться. Потому как в исполнении этой девочки заводила она нереально. Одни эти паузы в обнажении чего стоят! У меня то уже и от ее типа властного требования сидеть под присмотром, а по факту не пропустить ничего из задуманного зрелища колом встал, не знал как и сесть, пристроив эту палку-копалку титановую поудобнее. А уж когда она раздеваться начала, одновременно отыгрывая строгие взгляды, якобы взывающие к зачаткам джентльменства во мне, остро захотелось рвануть ставший тесным ворот рубашки. А следующим уже рвануть и без того распертую ширинку, ага. Вот интересно, если этим двум цыпам продавцам сунуть по крупной купюре и попросить погулять на улице с полчасика они не залупяться? Нет, лучше минут сорок. Дам Лизе чуток времени на поломаться-поизображать “янетакая” да и поласкаться немного. У меня во рту сохнет дико от желания сиськи ее дерзко торчащие облизать и по этим ключицам острым зубами пройтись, добираясь сразу наглыми пальцами и до горячей влаги между ног, размазывая ее по ним, проверяя готовность. Тороплюсь? Да. Но и самого ведь после ее типа чисто служебных обнимашек прижало, и видно, что девочка по всем правилам отрабатывает мое обольщение. А я охотно и с готовностью обольщался. Не вижу причин корчить из себя стоика или искушенного и пресыщенного засранца, которого видом голой бабы не проймешь. Если у тебя не встает до дыма из ушей на красивую раздевающуюся женщину и еще что-то эдакое нужно, чтобы завестись, то ты или уже почти выбыл из обоймы, или вообще не по девочкам. Ну еще есть вариант, близкий к утопии, с влюбленным в другую и верным ей до мозга костей долбо*бом, но это точно не про меня. Уже давно не про меня.
Я практически решился на сексуальный блицкриг, когда Лиза, помедлив-помариновав меня искусно, заставив жрать похотливым взглядом, сняла таки лифчик. И на мгновенье разорвав нашу визуальную прелюдию, снова подняла на меня распахнутые голубые глазищи. Мне как будто в бошку с ноги от кого тут же прилетело и оторопью дичайшей одновременно пробрало до костей самых.