В столовой воздушника я не увидела, а на переменах между уроками, не было времени его поймать. От безвыходности пошла в деканат, ловить хоть кого-то из преподавателей, чтобы уточнить, где я могу найти адепта. Стыдно было жуть, но причину придумывала на ходу.
Замявшись около входа, пригладила платье и постучала в дверь.
— Войдите. — Прозвучало сухое изнутри.
— Прошу прощения, — я заглянула внутрь, — мне необходимо уточнить расписание воздушников.
— И что вам нужно от воздушников, адептка Вирдон? — донёсся до меня ехидный вопрос моего ночного кошмара в виде магистра Сон Торад.
— Э-э-э-э. — Все придуманные причины мигом вылетели из головы и я начала пятиться обратно.
— А, ну стоять. — Меня бесцеремонно втянули обратно в деканат. — Адептка, я задал вопрос.
Настроение магистра было не очень радужным, а это значило, что шутки кончились и обман он почует сразу.
— Мне нужно кое-что спросить у адепта, а в столовой я его не увидела. — Ну что? Абсолютно честно.
— Адепт де Шерез сегодня утром отбыл по семейным делам, адептка Вирдон. Так что идите-ка вы отдыхать, а иначе я решу, что у вас много свободного времени и мы начнём ваши индивидуальные занятия прямо сейчас.
Я распахнула глаза, ошалев от заявления, и поспешила ретироваться подальше, пока он и правда так не решил.
— Всего хорошего, магистр.
Наскоро попрощавшись, я выскочила из деканата и побежала в библиотеку, стараясь не думать, о том, что, оказывается, инквизитор неплохо сложен. Сейчас, когда он был в классическом костюме и чёрной рубашке. Я смогла оценить по достоинству тренированное тело и литые мышцы, которые не скрывала даже чуть свободная ткань.
Хорош, гад, да только под запретом.
Отношения между адептами и преподавателями не запрещались прямо, но и не приветствовались, а в моём случае вообще нужно было держаться от него как можно дальше. На эмоциях анимаг может потерять контроль и тогда пиши пропало. Как рассказывала мама, анимаги довольно сильно «фонят» магией, поэтому их очень быстро выследили в своё время. Именно по этой причине, я старалась держать свои эмоции под контролем.
В раннем детстве, в магической школе, за это меня часто обзывали и травили, считая меня нелюдимой и дикой. А я всего лишь пыталась научиться держать свои эмоции в узде. Друзей я там так и не завела, лишь одна преподавательница, сира Ладин, была ко мне добра и всегда старалась заступаться. Я была ей благодарна, но сказать об этом так и не смогла, потому что каждый раз, когда я репетировала речь для неё, меня захлёстывали эмоции, и я сразу покрывалась чешуёй, принадлежащей моей истинной ипостаси.
Воспоминания об этом всегда наводили на меня тоску. Вот и сейчас, грусть заполнила моё сознание, заставляя остановиться и укрыться за углом, пытаясь привести свои эмоции в порядок.
М-да. Давненько я не теряла контроль, надо снова медитировать. Только где? В комнате Сандра, а я во время медитации могу несколько раз сменить ипостась. Надо либо рассказывать ей правду, либо искать другое укромное место.
— Что это вы тут делаете, адептка Вирдон? — снова он. Ну что он ко мне привязался?
— Немного закружилась голова, но уже всё в порядке, спасибо за беспокойство. — Я поспешила покинуть общество инквизитора, потому что сейчас была максимально уязвима.
Отойдя на безопасное расстояние, краем глаза увидела, как по запястью волной ходит золотистая чешуя, скрываясь под рукавом ученического платья.
«Надеюсь, он этого не заметил». — Подумала я и продолжила свой путь в библиотеку.
Глава 9
Что может больше всего рассказать об Академии? Библиотека!
Академия была старинным зданием с древней историей и огромным нажитым опытом, который все эти годы, сохраняли и преумножали все, так или иначе, связанные с этим учебным заведением люди.
Хранилище для книг в Академии было поистине прекрасным. Стеллажи, казалось, уходили в небо, потому что потолка я тут, как ни старалась, углядеть не могла.
Эмоции от потерянного контроля быстренько сошли на нет, и я с благоговением пошла вдоль полок, заставленных книгами на любой вкус.
«Эх, жаль у меня так мало времени, я бы тут поселилась надолго», — подумалось мне, пока я ожидала библиотекаря. А он тем временем уже приблизился к кафедре и поверх очков, бросил на меня вопросительный взгляд.
На первый взгляд можно было предположить, что он просто дряхлый старичок, но при ближайшем рассмотрении, оказалось, что он вовсе не живой. Казалось, что он настолько любил это место, что предпочёл умереть здесь, навсегда оставшись смотрителем библиотеки. Лицо, покрытое морщинами, было ехидным, чуть лукавым, словно нужно было ожидать подвох…