Лаура ничего не сказала, но ее сердце тянулось к Диане, чье лицо превратилось в маску страдания. Лаура очень хорошо знала, что это такое. Она вспомнила собственные бессонные ночи, проведенные в раздумьях о Хэле, в бесконечных вопросах, где он, счастлив ли, с кем сейчас? Она вспомнила волны ужаса и страха перед тем, что что-нибудь может разлучить их. Сейчас все это ясно виднелось в горестных глазах Дианы. Сколько месяцев и лет бедняга должна страдать от этого?
Диана снова глубоко вздохнула.
– Лаура, – произнесла она, – Хэл в начале большой политической карьеры. Стоит только заглянуть в газеты или поговорить с кем-нибудь в Вашингтоне, чтобы понять это. Эйзенхауэр, похоже, станет на долгое время последним президентом от республиканцев. В следующую политическую эру будут доминировать демократы. Вместе с Джеком Кеннеди Хэл является самым многообещающим лидером у демократической партии. Много людей – я одна из них – считают однозначным, что Хэл в течение ближайших десяти лет будет баллотироваться в президенты. Мне хотелось бы, чтобы он выиграл.
Диана опять сделала паузу, сосредоточилась, чтобы выбрать правильные слова. В этом был намек на снисходительность, словно Лаура была слишком ограниченной или равнодушной, чтобы понять, что поставлено на кон. Однако в позе Дианы сквозило что-то еще более глубокое и неприятное.
– Ты понимаешь, что это значит, Лаура? – спросила Диана. – Это значит, что все нынешние дела Хэла направлены на будущее выдвижение его кандидатуры в президенты… а возможно, на его будущее как президента Соединенных Штатов. Каждый шаг Хэла связан с его шансами выполнить свое назначение и взять на себя ответственность за свою страну. Представляешь, какая случится трагедия, если какой-то его поступок, пусть невинный, заслуживающий прощения, скомпрометирует Хэла?.. – Она вздохнула. – Я уверена, ты знаешь, что Хэл выбрал политическую карьеру против воли своей семьи. Вот насколько это для него важно. И Ланкастеры уважают Хэла достаточно, чтобы поддерживать его политическую карьеру. Это, однако, палка о двух концах. Хэлу понадобится вся возможная поддержка семьи, если он собирается добиться успеха, – Диана покачала головой, успокаивая себя. – Но не это самое главное. Дело не в деньгах. Если бы это было так, Хэл отвернулся бы от своей семьи много лет назад. Нет, Лаура. Хэл – человек, чьи корни глубоко вросли в прошлое, гораздо глубже, чем можно понять по внешним чертам его личности. Как и я, он питается кровью из прошлого, чтобы жить, и из будущего, которому он принадлежит, нравится ему это или нет. Если ты – или любой другой – попросила бы его бросить все это, он лишился бы части самого себя. И никогда, никогда не стал бы прежним. Он не был бы Хэлом, которого ты знаешь. Поверь мне.
Диана посмотрела Лауре в глаза.
– Я знаю, Хэл, вероятно, испытывает к тебе какие-то чувства, – произнесла она. – Но никакие чувства не могут заслонить его сущность. Лаура, это может причинить боль, но я все равно скажу тебе, потому что это важно для нас обеих. Держу пари, Хэл не предлагал тебе выйти за него замуж.
Диана смотрела, какой эффект произвели ее слова. Между двумя взволнованными женщинами воцарилось молчание. Огромными усилиями Лаура пыталась скрыть то, что происходило у нее в душе.
– Полагаю, нет, – заключила Диана больше с сочувствием, чем с триумфом. – И никогда не предложит. Если бы ты знала его так, как я, то поняла бы это, – она глубоко вздохнула. – Тебе, Лаура, может прийти в голову проверить мои слова. На твоем месте я тоже попыталась бы. Но в таком случае, думаю, тебе нужно знать еще кое-что.
Диана открыла кожаный портфель, достала второй конверт и протянула Лауре. Та взяла его и вытряхнула содержимое себе на колени. Это была новая стопка фотографий. Лаура еще не успела четко разглядеть, что на них, как слезы затуманили ей глаза.
На снимках был Хэл с разными молодыми женщинами – с четырьмя или пятью. Одни снимки были сделаны недавно, другие – раньше. На одной фотографии Лаура узнала кашемировое пальто Хэла, на другой он был загорелым как никогда, а волосы длиннее обычного.
Девушки на снимках имели сходство. Все они, несмотря на физические различия были симпатичными – о, какие милашки! – и с одинаковыми выражениями лиц. На их лицах была смесь радости, откровения, доверия и бесконечно волнующей надежды. Это же выражало лицо самой Лауры на совместных с Хэлом фотографиях.
Яркое сияние женского восторга ударило ее в самое сердце, когда она просматривала снимки, глядя на девушек на руках Хэла, держащихся за его руки, прогуливающихся с ним по пляжу или по городской улице. Девушки счастливыми глазами смотрели на Хэла, любуясь его красотой.